— Сто восемьдесят один.
Усиков встал рядом, плечо к плечу.
— Дима! Зри. Как мы в габаритах?
Дима-шофер кивнул на Дениса.
— Он пошире в плечах и кость покрупнее.
— Правильно. Мне был широковат. Все в порядке, старший сержант. Облагодетельствую… А как у других гвардейцев с обмундированием?
— Понятия не имею.
Увидев бегущего к караулке Макара, Денис еще издали спросил его:
— У тебя что есть нового из одежды?
Макар поморгал глазами и гаркнул:
— Кальсоны, товарищ комвзвода!
От смеха шофер ушиб лоб о баранку. А Макар невинным тоном добавил:
— Зря смеетесь. Кальсоны, что надо. На две войны хватит.
Денис махнул рукой — Макар оставался Макаром.
Спросил:
— Нам что-нибудь захватить с собой?
— Ничего, старший сержант, кроме хорошего настроения, — ответил адъютант.
Денис подозвал сержанта Глотова и распорядился, чтобы сегодня же солдаты выкосили весь бурьян вдоль ограды.
— Полоса должна быть метров двадцать шириной. Не меньше.
Опасаясь повторения диверсии (не исключено, что у этих оуновцев поблизости скрываются сообщники — еще неизвестно, что выяснит на дополнительном следствии Павлов у Гонтаря), Денис предупредил Глотова, чтобы тот удвоил количество часовых у склада и организовал патрулирование в окрестностях поселка.
— Солдатам прикажите задерживать каждого незнакомого человека и немедленно докладывать вам. А если что-то серьезное — радиограмму в полк.
Сержант бодро козырнул.
— Есть! Будет исполнено.
Четкость ответа, уважительный тон и серьезность, так несвойственная Глотову, произвела впечатление на Усикова — он еще не видел таким бывшего офицера.
Впрочем, и для Чулкова этот жест подчеркнутого уважения в присутствии представителя штаба полка, пусть даже и в невеликом звании, явился в какой-то степени сюрпризом.
«Неужто и в самом деле перековался? — подумал Денис. — Не быстро ли? Может надеется, что Усиков расскажет о его старательной службе в полку?»
Усиков действительно многое мог. Но поди, разберись тут…
«Поживем — увидим», — решил про себя Чулков.
Явились приодетые Дергач и Максимов. Усиков остался доволен их видом и приказал садиться в машину. «Виллис» рванулся с места.
Ехали проселочной дорогой. Клубилась пыль за машиной. Унылая была картина вокруг. Поля заросли бурьяном, а там, где сеяли хлеб, убрать его не сумели. Пшеница полегла, ее смяли, втоптали в землю. А судя по величине колосьев, урожай мог быть отменным.
Чем дальше продвигались, тем больше встречалось воронок, индивидуальных окопов, траншей. И вдруг дорога затерялась в едко пахнущей золе сожженного поля. Стало ясно: здесь недавно полыхал огонь. Нашли и причину, почему он появился. По сторонам дороги дулами вниз стояли обгоревшие фашистские танки. Чулков насчитал одиннадцать.
Как они знакомы, эти стальные чудовища, как зловещи!
5
Штаб полка размещался в сельской школе, каким-то чудом уцелевшей от пожара. Кругом — одни печи. Они смотрели в побледневшее осеннее небо с редкими, казавшимися сиротливыми облачками. Но сады не сгорели. На деревьях еще оставались фрукты, что удивило Чулкова. Как это фашисты могли после себя оставить такое добро?
Неподалеку от штаба полка толпились офицеры, сержанты, солдаты. Все принаряжены, отмыты, в белых подворотничках, в надраенных сапогах. Принаряженным выглядел и Чулков. Усиков, проявив великодушие, подарил Денису свою почти новую диагоналевую пару. За что такая милость, не объяснил, и хлопчатобумажную пару не взял взамен. Под мышками теснило, когда пришлось козырять встречавшимся офицерам, но Макар успокоил.
— У меня точь-в-точь такая же гимнастерка. Мне она мала. Отмахнем от нее и вставим клинья.
Чулков, Максимов и Дергач жались в сторонке — ни одного знакомого лица. Начали волноваться: хотя бы знать, по какому случаю срочный сбор? И, главное, непонятно, зачем понадобился такой винегрет — от рядовых до майора?
Резко завизжав тормозами, остановился крытый брезентом «студебеккер». Рывком открылась дверца, появился капитан Назаров.
Денис шагнул к нему,
— Здравия желаю, товарищ гвардии капитан.
— Здравствуй, старший сержант, — капитан приветливо улыбнулся, хлопнув Чулкова по плечу. И тут же знакомо, будто выполняя ритуал, начал охлопывать себя широкими ладонями.
Закончив выбивать пыль из одежды, он внимательно оглядел Чулкова.
— Ну, брат, попал ты в переделку.
— А я, товарищ гвардии капитан, тринадцатого числа родился.
— Тринадцатого или не тринадцатого, а гроза, слава богу, миновала из-за этого взрыва. Убытки большие?