— Через два часа приказ официально будет объявлен перед строем, — сказал подполковник Виноградов. — А сейчас, сынок… сейчас мы хотим предварительно поздравить тебя со вступлением в славную семью советских офицеров.
Он вынул из красной папки две пары однопросветных полевых погонов с лейтенантскими звездочками и вручил их Денису.
— Поздравляю, сынок. Будь достоин этого высокого звания.
— Служу Советскому Союзу!
Оба офицера пожали Денису руку.
— Можешь идти, — сказал Назаров и слегка подтолкнул новоиспеченного лейтенанта к двери. — А погоны примерь, чтобы перед строем сразу пристегнуть.
Когда Денис вышел из штаба, хмурый день показался ему лучезарным. Отныне он офицер!
Наверно, генерал армии, ставший маршалом, не радуется так, как человек, получивший первое звание офицера. Слово-то какое! Офицер!.. Гордое, таинственно звучащее, удивительно емкое…
Хоть и говорил командир полка Серов и Назаров — ходатайствуем, а не верилось.
И вот — свершилось!
Подойдя к своей хате, он свернул за угол, снял с шинели погоны старшего сержанта и пристегнул лейтенантские.
Макар хлопотал у печки, кипятил чайник. Сначала он ничего не заметил. И только когда, не сняв шинели, Денис присел к столу, Макар остановился перед ним и будто приклеил плечи к ушам:
— Чи я сплю, чи нэ сплю, Денис? С машины сошел старшим сержантом, в хату явился лейтенантом!..
— Не пугайся, Макар, ты бодрствуешь — мне присвоили звание лейтенанта.
Ефрейтор так и подпрыгнул на месте. Потом бросился надевать шинель.
— Ты куда?
— Да надо ж по этому случаю…
— Ничего не надо. К тому же приказ еще не читали..
— Прочтут. — Макар вытянулся по стойке смирно. — Товарищ гвардии лейтенант, разрешите отлучиться на полчаса.
Денис рассмеялся, махнул рукой: «Иди». Знал: не отвяжется от Макара.
Дергач юркнул в дверь.
Сняв шинель, Денис присел около печки на ящик, подбросил в огонь кизяков… Да, вот он и лейтенант. Думал ли он в училище, что столько великих путей-дорог придется пройти, чтобы стать им? А сколько товарищей, которые достойны были получить это звание, не успели его получить? Старостин, Ленька Костров, Вадим Зеленков… И десятки других. А тебе, Чулков, выпала честь носить звание лейтенанта. Так держи его в чистоте, чтобы не стыдно за тебя было живым.
В тот же день написал письмо Леньке Кострову, мало надеялся, впрочем, на то, что оно его найдет.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
1
После короткой передышки фронт опять пришел в движение. За три дня полк сделал более двадцати залпов всеми своими установками.
После того, как выпал снег, и мороз сковал раскисшую почву, маневренность дивизионов возросла. Многое, очень многое решали фронтовые дороги, особенно для реактивных минометов. Нужно было в течение считанных минут изменить огневую позицию, чтобы не оказаться под бомбежкой или под прицельным огнем вражеской артиллерии.
Через село, где располагался штаб, прошли четыре полка гвардейских минометов, еще не бывавших в боях. Новенькие установки блистали заводской краской. Ни царапины, ни подпалины. И солдаты были одеты с иголочки.
Каждый из командиров только что прибывшего полка считал для себя обязательным нанести визит полковнику Серову. Солдаты серовского полка подходили к колонне, разживались у вновь прибывших табачком, осматривали новые установки. Качество работы не сравнить с тем, что было всего два-три месяца назад. Ни единой зазубринки. Куда ни посмотри, везде усовершенствования, удобства, новшества.
Как на старых, так и на новых стояли по два аккумулятора, от которых ракеты получали ток для запала. Вроде и такие же аккумуляторы, а когда стали проверять качество и долговечность их службы, электрик присвистнул:
— Братцы! Да их до Берлина хватит!
— Вот это мастера! — восхищались солдаты.
— А вы, поди, и строчки им не написали, — нашелся комсорг первого дивизиона старшина Колесников. — Эх, вы! Сели бы рядком, да поговорили б ладком. И карандашиком… Так, мол, и так. Мы, воины такой-то и такой-то части, увидели, как здорово вы умеете работать, и за это гвардейское спасибо тебе, Товарищ Рабочий Класс! И все с большой буквы! В ответ на вашу заботу мы, воины, клянемся вам средней ракеткой угодить в самую маковку господину обормоту, который бегает под кличкой Гитлер.
Письмо-экспромт всем понравилось. А Колесников сам не ждал, не гадал, что слова его произведут такой эффект.
Дениса привело в дивизион казалось бы пустяковое, дело. Старший сержант Соколенок, очень неплохой командир установки, похваляясь успехами перед необстрелянными солдатами, заявил, что лично он во время залпа сбил сразу три «юнкерса-лапотника» и заставил всех фашистских асов убраться восвояси.