— Я как раз по этому поводу и пришел к вам, товарищ гвардии подполковник. И наши солдаты, и те, что прибыли, поклон послали рабочим заводов. А назвали как! Поклон Товарищу Рабочему Классу!
— Что-что? Какой поклон? — от удивления подполковник снял очки и близоруко прищурился.
— Гвардейцы написали приветствие рабочим завода, откуда шлют установки. Вот они. — И вывалил письма на стол. — Это тем, кто делает установки для реактивных снарядов. Нужны только адреса заводов. Или в ГАУ послать?
Виноградов слушал внимательно, словно еще не верил тому, что услышал. Думая над чем-то своим, он не сводил глаз с Чулкова.
— А вы кое-чему научились, лейтенант.
— Да это же не я придумал-то. Это все Валентин Колесников.
— Неважно кто придумал персонально. Важно, что хорошая мысль подхвачена на лету. А еще важней, разумеется, что пойдет она от нас. Рабочие на заводах ночи не спят, трудятся, по граммам хлеб делят. И вдруг получают такое письмо из действующей армии! Надо знать рабочий коллектив, чтобы представить, как все это будет воспринято. Хорош-шо будет воспринято, дорогой лейтенант. Эту вашу затею надо в газету.
Подполковник Виноградов рывком придвинул к себе полевой телефон.
Денис сказал:
— Может, подождем ответа рабочих? Интересней будет.
Виноградов держал руку на телефоне. Подумав, сказал:
— Согласен, будет интереснее. Но для нас важнее раздуть огонек сейчас. Если прочтет такое солдат, он будто руку пожмет рабочему. — И решительно закрутил ручку полевого телефона. — Алло! Верочка, на линии не встречала корреспондента армейской газеты?.. Та-ак. Отлично. Отыщи его и соедини со мной.
2
Разведчики во главе с Александром Зозулей доставили в штаб полка человека, который, по их словам, не то спятил, не то задумал какую-то провокацию.
— А в чем дело, лейтенант? — с недоумением переспросил майор Назаров, ничего не понявший из того, о чем говорили разведчики. — Давайте факты, а выводы постараюсь сделать сам.
— Человек этот, — Саша Зозуля раздраженно кивнул на дверь, — запрещает нам стрелять. Разрешите карту… Вот сюда.
— Почему?
— Там его шахта. Требует проводить его к самому главному.
— Самым главным, допустим, буду я. Давай уточним: что обнаружено в этом районе?
Зозуля почесал за ухом.
— Пока окончательных сведений нет. По предварительным данным, из донесений разведки наших соседей, — скопление пехоты, какой-то груз на автомобилях. Около сотни машин.
— А много пехоты? Есть ли артиллерия?
— Пока точных данных нет.
Назаров едва сдерживал раздражение.
— Что человеку шахту жалко, понять можно.
— Он и груз на машинах не разрешает громить.
— Разрешает — не разрешает… Давайте-ка его сюда.
В хату вошел разгневанный старик. Лицо его было изрезано глубокими морщинами. Нос, лоб, подбородок, глаза, — все крупно, основательно. На улице было около пятнадцати градусов мороза, одежда старика никак не соответствовала погоде — заношенное демисезонное полупальто, латаные-перелатанные сапоги, тонкую шапочку из рыжего меха непонятного происхождения он нервно сжимал в руках. Буйные седые космы на большой его голове, как бы подчеркивая крайнюю возбужденность, топорщились в разные стороны.
— Научите ваших командиров, майор, уважать стариковские седины.
Заместитель командира полка с достоинством, но вместе с тем и почтительно козырнул старику и представился.
— Майор Назаров. А вы, как я понял, хозяин шахты?
Старик ударил себе в грудь кулаком.
— Да, я хозяин шахты! Федор Васильевич Кувшинов. Этими вот орудиями производства все сделал. — И Кувшинов выбросил перед собой скрюченные руки-грабли в мозолях и трещинах.
У Назарова прыгнули брови вверх.
— Документы у вас убедительные. А вы их предъявляли молодежи?
Федор Васильевич как-то сразу потерял запал.
— Сесть-то мне позволительно?
Назаров рукою показал на ветхий стул. Жестом отпустил лейтенанта Зозулю.
Некоторое время длилось молчание. Назарову не хотелось торопить гостя: если уж не побоялся вооруженных людей и пошел всем наперекор, сам должен все рассказать.
— Неподалеку отсюда, товарищ майор, стоят машины. Много машин. Их груз — ценнейшее оборудование, механизмы, приборы, редкие приспособления, — уже спокойно перечислял Кувшинов. — Если ахнете по ним вашей «адской мясорубкой», как ее окрестили изверги, миллионы рублей на ветер. Добро-то наше, соображать надо.
— А почему немцы не увозят такую ценность? Они же знают, что мы наступаем. Не такие уж большие силы у них на этом участке, чтобы остановить нас.