— Не хвастайте, товарищ майор. Вон за той горой, она из шлака, там был старый рудник — у них орудия из шести стволов, пушки, уйма солдат. Сутки они вас подержат, а за это время подвезут горючее, и миллиончики укатят в Германию.
— Откуда вам все это известно? — удивился Назаров.
— Длинная история. Сейчас минута дорога. Этим лопоухим долбил-долбил — никак не доходит. Не по машинам и не по руднику ахнуть надо из ваших «катюш», а вот куда. — Кувшинов ткнул пальцем в сторону горы.
— А вы уверены, что именно туда?
— Можете меня оставить под залог, если не верите. Надо перехватить бензовозы, чтоб не допустить их к машинам.
— А где лучше это сделать?
— На пути к Зеленым Выселкам. Километрах в двадцати отсюда.
— Надо пехоте сообщить, чтоб организовала встречу.
Федор Васильевич прижал к груди крупные руки-грабли.
— Мил-человек, пока суд да дело, пока соберутся, — все потеряем. Я местечко одно знаю — верст на десять окрест все как на ладони.
Без стука вошел Чулков.
— Разрешите, товарищ гвардии… — увидев предостерегающе поднятую руку Назарова только успел сказать: — Неотложное…
— Продолжайте, Федор Васильевич.
— Хорошее местечко. Правда, оттуда до немчуры версты полторы будет. Если б хваткого малого, да чтобы сей момент. Уже должны бы выехать бензовозы-то.
— Сколько их? Случайно не знаете?
— С десяток, пожалуй, наберется.
— А нет ли скрытых подходов к той высотке?
— Да где же их взять, скрытые подходы? Везде хоть шаром покати.
Порасспросив старого шахтера, Назаров выяснил, что дорога не разбита, что снег с нее снесло ветром. Грузовики пройдут. Есть лесопосадочная полоса, но как укрытие она мало поможет — деревца поднялись всего метра на два с половиной.
Старик приходил все в большее волнение. Добираться до удобной позиции для стрельбы надо километров восемнадцать. Сейчас каждая минута дорога.
Денис сообразил, что речь идет как раз о том же, с чем пришел он сам. В дивизион прибежал мальчишка, назвавшийся Васей Хавренко из Зеленых Выселок, и сообщил то же самое, о чем говорил сейчас старик.
О Васе Хавренко и о том, что довелось услышать от него, Денис кратко доложил майору.
— Значит правду говорит хозяин шахты, — с улыбкой резюмировал доклад Чулкова Назаров. Задумался, выбил пальцами дробь на столе, сказал тоном приказа: — Вот что, Чулков. У нас два расчета в резерве, а из ремонта как раз пришли две установки. Но не хватает одного командира расчета. Бери мои «виллис» и из-под земли достань старшину Колесникова — он, ежели тебе не изменяет память, до того, как стал комсоргом, был отличным командиром. Немедленно к местечку, что укажет товарищ Кувшинов. Вы командир взвода и отвечаете за операцию. Действуйте по обстановке.
— Есть, товарищ гвардии майор.
— Запаситесь и для второго залпа. Учтите, лейтенант, погода летная. Ушки держать на макушке.
— Есть держать ушки на макушке!
Назаров встал.
— Действовать будете совместно с товарищем Кувшиновым. Познакомьтесь.
Козырнув, Денис почтительно пожал твердую, как доска, руку старика.
— Вопросы есть? — спросил майор.
— Есть, товарищ гвардии майор, — отозвался Денис. — Не вопрос, а просьба… Можно взять запас и на третий залп?
— Боитесь промазать?
— Не в этом дело, товарищ гвардии майор. Командир пехотного полка намекнул — что-то затевают немцы.
— Что именно?
— Точных сведений нет. Но запас не помешает. Мало ли что.
— Хорошо. Распоряжусь. — Майор присел, что-то черкнул на бумаге. — Вооружитесь автоматами и дисков побольше. Гранаты. Ручной пулемет. А товарищу Кувшинову — полушубок, шапку, валенки.
— Слушаюсь!
Через час две установки и четыре грузовика с минами двигались по проселочной дороге в направлении, указанном Кувшиновым.
Зимний день выдался ярким, солнечным. Морозный воздух искрился снежинками. Они сверкали в синеве. Приближался полдень. На бледном небе — ни облачка. Чулков с беспокойством озирался, открывал дверцу, смотрел на безоблачное небо. Сейчас для нагруженных минами грузовиков вражеские самолеты были особенно опасны.
Дорога оказалась ухабистой и не позволяла развить скорость выше двадцати километров.
Федор Васильевич не находил себе места.
— Послушай, сынок, придется нам прямиком. Так мы и к шапошному разбору не успеем.
— Прямые дороги, Федор Васильевич, самыми длинными становятся.
— Оно так. Оно так. Может, попробуем к той вон полосочке? Тут везде степь, я вдоль и поперек ее исходил. И снегу, как видишь, почти нет.
— А лощинок и оврагов не припомните?