— Достали и склады, — по-мальчишески радуясь, обернулся Чулков к стоявшему рядом Федору Васильевичу, который все время молчал, будто в рот воды набрал. — Угодили в снаряды, товарищ Кувшинов.
— Вижу, сынок… Ой! — неожиданно вскрикнул Федор Васильевич.
— Что случилось?
Кувшинов поднял левую руку и начал стаскивать меховую рукавицу. Из-под обшлага его белого полушубка по тыльной стороне ладони поползла тоненькая темная струйка крови. — Я ранен — Скорее изумление, чем страх или боль прозвучали в его словах.
Денис полез было в сумку за индивидуальным пакетом, как вдруг сзади послышалась стрельба.
Подбежал Колесников.
— Лейтенант! Фрицы в тылу!..
И в самом деле. Из низины, примерно в километре от кургана один за другим выскакивали немцы, занимали оборону, отрезая им путь к отходу.
— Ах, черт!
Денис взглянул на установки — они были уже перезаряжены. Проскочить узкую лощину все еще возможно. Но обстрела не избежать. Риск взлететь на воздух оставался.
Чулков понял, что допустил ошибку, не придав значения предупреждению командира пехотного полка. Следовало выставить у оврага боевое охранение. Теперь ругать себя за ошибку поздно, надо исправлять ее. Накрыть гитлеровцев минами? Но они слишком близко? Рассчитать угол отвесного падения опытный ракетчик, возможно, и сумел бы. Но ведь то опытный.
Разве что взобраться на курган задним ходом лицом к противнику, использовать склон кургана, как отрицательный угол — тогда можно ударить прямой наводкой.
Бросился к установке Колесникова.
— Валентин! Задним ходом — на склон кургана. На прямую наводку… Быстро!
Грузовики прикрыли установку Колесникова пока она маневрировала. Один за другим упали, как подкошенные, заряжающие. Чулков устремился к «виллису», где лежал ручной пулемет, прямо из машины дал несколько прицельных очередей по гитлеровцам.
Те залегли. Пулей сорвало шапку.
— Слезь с машины — убьют! — откуда-то снизу услышал он голос старика Кувшинова.
Обернулся — установка Колесникова уже заняла позицию на склоне, но залп почему-то запаздывал. Оставил пулемет, помчался к установке. Рядом взметнулись фонтанчики снега. По нему стреляли.
Валентина ранило в правую руку. Как раз в ту, какой он должен вращать рукоятку пульта управления огнем.
— Наводку сделал? — крикнул Чулков, распахнув дверцу кабины. — Сделал. На глазок, конечно.
— Вылезай. Я сам.
Ему не приходилось самому стрелять, то есть вертеть пучку пульта управления огнем. И вот пришлось.
Вскочил в кабину на место Колесникова… Краем глаза увидел прыгающие губы водителя Акиншина, того самого, что привез их четверых из госпиталя в дивизион гвардейских минометов. Недели две, как Акиншин переведен на боевую установку.
Сейчас он судорожно вцепился в баранку руля. Денис заметил четыре пробоины на лобовом машины. В сознании мелькнуло:
«Как же Акиншин живой остался?»
Стоя около установки, Колесников левой рукой держался за скобу и не отрывал глаз от Чулкова.
— В прицеле уверен? — срывающимся голосом спросил Денис.
Колесников кивнул.
— Бегом от установки! — крикнул Денис. Колесников замотал головой.
— Обожжет. Обожжет тебя! — Денис схватил его за ворот шинели и втащил в кабину.
Стало тесно. Чмокнув, пуля впилась в раму ветрового стекла.
Задеревеневшей рукой Денис сделал первый оборот. Машину будто приподняло.
— Давай! Давай! — кричал Колесников.
Чулков один за другим делал обороты. Машина подпрыгивала. Ее трясло. Все кругом грохотало, рычало, визжало, полыхало огнем.
Стиснув зубы, Чулков считал:
— Раз… Два… Три… Семь… Восемь. Все!
— Вслед за грузовиком поедешь! — крикнул в самое ухо водителю.
Акиншин согласно мотнул головой. С трудом протиснувшись мимо Колесникова, Денис спрыгнул на землю, схватился за рукав пробегавшего мимо солдата.
— Перевяжи старшину — ранен, — и помчался к «виллису».
Ракеты легли не очень точно, и все же там, где маячили гитлеровцы, теперь никого не было. На месте взрыва все потемнело, горела земля. Вдоль края лощины чернели неподвижные комочки. Путь был свободен.
Прислонившись к скату «виллиса», на снегу сидел старик Кувшинов. Снег рядом с ним был испещрен красными пятнами. Денис помог ему освободить раненую руку из рукава полушубка, быстро ее перевязал. Потом так же быстро и в то же время осторожно усадил старика в машину.
— Вперед!
«Виллис» рванулся с места, взревели сзади автомобили. Опять послышалась автоматная трескотня.
— Газуй! По старым следам старайся, — бросил Денис водителю.
Из горловины, где гитлеровцы рассчитывали отрезать путь, лощина хорошо просматривалась, и было видно, как в ней опять скапливались немецкие автоматчики. Надо бы дать залп из второй установки… Но прямая наводка сейчас невозможна, — мины перелетят через головы врагов.