«Мне бы не комсомольцами руководить, мне бы в разведку, во вражеский тыл», — подумалось ему.
И тотчас Денис должен был признаться себе: нет у него достаточного хладнокровия, чтобы стать разведчиком. Иначе не вел бы огонь прямо через борт «виллиса», не бегал бы напрямую под огнем… Узнай обо всем этом Назаров — не доверит больше ему, лейтенанту Чулкову, и самой пустячной самостоятельной операции.
Выход один: зажать боль в кулак.
ГЛАВА ВТОРАЯ
1
Бои не стихали ни зимой, ни весной. Немцы теряли город за городом, пункт за пунктом. Многие оказались в плену.
Отбившаяся в пути, батарея из бывшего дивизиона Назарова взяла в плен около полусотни гитлеровцев. Они попали под огонь батареи, лавина огня совершенно деморализовала их. Уже и в помине не осталось былой наглости пленных. А давно ли они уверенно доказывали, что пленение их случайное, русских сомнут и раздавят, и тогда они поглядят, кто у кого будет в плену. Денис Чулков еще на правом берегу Днепра слышал такие речи.
Совсем иным стал пленный сорок четвертого года. Как из игрушечного резинового тигра выпускают воздух, так испарилась и уверенность гитлеровского солдата л победе. Душевный надрыв, психический надлом все чаще бросались в глаза. Пленные солдаты и офицеры вздрагивали и затравленно озирались от обычных громких фраз, обращенных к ним. Приниженные, неряшливые, они умоляли взглядами и взывали к состраданию.
— Ага, проняло вас, гадов! — торжествовали солдаты.
Одни из унтер-офицеров рассказал и удивительное, и смешное. По его словам для пленного самая легкая смерть — это гибель от лап медведя. Он, унтер, смеялся над этими слухами, но попробуй скажи — сразу же к стенке поставят.
Околесица была дикой и несусветной. Пропагандистская машина фашизма прививала солдатам страх перед пленом: русских именовали дикими варварами, питающимися чуть ли не сырым мясом и человеческой кровью.
В руки Чулкову однажды попал уникальный документ. Он принадлежал обер-лейтенанту, четырежды награжденному и дважды раненному. Офицера взяли в плен и отправили в штаб, как «языка».
Вечером, вызвав комсорга, подполковник Виноградов передал бережно завернутый в целлофан, сложенный вчетверо лист бумаги, изъятый у пленного. Развернув глянцевую бумагу, Денис попытался самостоятельно разобраться в готическом шрифте, но знание немецкого было недостаточно.
— Что это? — спросил он.
— Молитва.
Взглянув в улыбающиеся глаза замполита, Чулков с недоумением переспросил:
— Молитва?! Странно. Не очень-то немцы богомольны.
— Не были, да стали. Много раз уже находят в бумажниках офицеров такие вот божьи охранительные грамоты. Потрудитесь вместе с переводчиком и расскажите об этих индульгенциях комсомольцам. Я в готическом слаб, только общий смысл схватил. Над переводом пришлось основательно попотеть.
Эту молитву Денис прочитал на комсомольском собрании во втором дивизионе.
«Вступися, о господи боже мой, в тяжбу с тяжбущимися с нами и побори борющихся со мной…»
— Ага, лазарем запели, сволочи! — не выдержал кто-то из слушателей. — Мы тебе покажем тяжбу!
— Тихо, тихо!
— Читаю дальше. «Возьми щит и латы и восстань и не…»
— Го-го-го!
Чулков не обрывал веселья — на такую реакцию он как раз и рассчитывал.
— «Да обратятся назад и покроются… гм… и покроются бесчестием все умышляющие мне зло…»
Читать дальше было невозможно, смех не прекращался.
Эфиопий Баландин поднял руку и торжественно провозгласил:
— Кто за то, чтобы послать фашистам телеграмму сочувствия?
Смех утих — солдаты недоумевали. А Баландин продолжал:
— Не будет, стало быть, телеграммы? Все ясно. Не поможет нашим фрицам-голубчикам ни бог, ни архангелы, ни даже сам черт рогатый. Верно я говорю?
— Верно!.. — дружно и весело отозвались комсомольцы.
— На том и порешили. А коль резолюция есть… р-р-разойдись! — И уж потом с улыбкой извинения комсорг дивизиона вежливо осведомился у Чулкова. — Простите, я не спросил разрешения.
— Что ты… что ты… Резолюцию приняли важную. — Чулков обнял Эфиопия за плечи и увлек его в глубь двора. — Звонко получилось, Эфиопий, молодец!
2
За зиму и весну сорок четвертого года Советская Армия полностью очистила Украину от оккупантов. Позади остались город Кривой Рог, села Устиновка, Новый Буг, Еланец.