С той поры люди стороной начали обходить умершего исполина. Особенно когда поднимался ветер и расщепленный дуб стонал и скрипел. Страшно было около него, а Денису уютно. Как близкого человека, как друга воспринимал он обуглившийся дуб. Почему-то именно здесь он вспоминал Бояна Стоянова. Сейчас болгарин представлялся сильным, могучим и, как этот дуб при жизни, надежным. И только случай, неожиданный и коварный, погубил обоих. Какие только мысли не приходили в голову около этого дерева! Чулков любил наблюдать за грохотавшими эшелонами, которым давали «зеленую улицу». На фронт! На фронт!
Когда-нибудь и он устремится к фронту в одном из таких вот эшелонов. Пусть еще не вышли годы, но, черт возьми, сколько случаев, когда и помоложе люди действовали как герои!
Лишь мысли о матери не давали Денису покоя. Как же она одна останется? Отца освободили от воинской повинности из-за болезни, а он все-таки настоял на своем и ушел, воюет теперь.
Но что же делать Денису? В стороне остаться от войны? Маму оберегать? А разве у тех, кто на фронте, нет матерей?
А дуб все стонал и скрипел, и в нем чудился голос Бояна. Болгарин жил в России и погиб за нее. Когда-нибудь после Победы, если доведется остаться живым, он, Денис, разыщет близких Бояна и расскажет им о бесстрашии Стоянова. А он действительно виделся бесстрашным. Именно Боян помог выстоять ему, Денису.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
1
Стоял конец сентября 1942 года.
По призыву райкома комсомола новодольская молодежь, в том числе и старшеклассники железнодорожной школы, вышла на колхозные поля убирать картофель. Целыми днями с серого осеннего неба сеялся мелкий, нудный, как зубная боль, дождик. Картофель выбирали из грязи, грязь пудами навивалась на сапоги, каждый шаг требовал усилий, будто к ногам привязали гири. Работали большей частью молча, без шуток и смеха — быстро уставали. Погода тоже не способствовала хорошему настроению. Не радовали и вести с фронта. Красная Армия, нанесшая гитлеровцам прошлой зимою поражение под Москвой, опять отступала. Прорвав наш фронт на юге, фашисты дошли до Сталинграда и главного Кавказского хребта. Они захватили пространство лишь ненамного меньшее, чем в первое лето войны.
Денис, Вадим и Ленька недоумевали: откуда у немцев берется столько сил? И почему наша армия все еще не может на равных противостоять врагу? Однажды обратились с этим вопросом к Ивану Ивановичу. Хмурясь, то ли оттого, что вопрос показался неуместным, то ли оттого, что не мог на него ответить со всею определенностью, он сказал:
— На войне случаются временные удачи и неудачи. Но историческая и военная закономерность такова, что гитлеровцы с каждым месяцем становятся слабее, а мы сильнее. Заметьте, они уже не могут наступать по всему фронту, как в прошлом году. Партия, народ делают для этого все возможное. И невозможное тоже. Так что запомните: недалек тот день, когда Красная Армия погонит фашистов с нашей земли, И тогда уж нас не остановить, Думаю, что в этом освободительном походе и вам доведется участвовать.
Все было правильно, но малоутешительно. Гитлеровцы с неслыханным ожесточением штурмовали Сталинград и кавказские перевалы. Они стремились перерезать главную, водную дорогу России — Волгу, захватить Баку — лишить Советский Союз нефти.
Утешало друзей одно обстоятельство: скоро их призовут в армию.
Денису, Вадиму и Леньке бригадир выделил большой участок поля, краем выходивший к проселку. Они обязались собрать с него картошку за неделю. Поэтому работали с рассвета дотемна. Чтобы не делать пятикилометровых концов до станции, ночевали вместе с другими ребятами в ближайшей деревне на сеновале.
В предпоследний день сентября, перед обедом, с проселка донеслось тарахтенье колес. Сквозь мелкую сетку дождя увидели семенящую рысцою лошадь, запряженную в легкую повозку. Поравнявшись с их участком, повозка остановилась, с нее спрыгнул мужчина в ватнике и направился к ребятам,
— Это что же за персона к нам пожаловала? — сузил Ленька насмешливые глаза.
Когда мужчина подошел поближе, узнали старика Круглова, бессменного курьера поселкового Совета.
— Зачем мы ему понадобились? — непонимающе оглянулся на друзей Ленька.
— Все, Капитоша, наша очередь подошла, — как-то вдруг просветленно сказал Вадим и отбросил лопату.
Круглов остановился шагах в пяти.
— Здорово, молодняк! Бог в помощь!
— А мы безбожники! — не замедлил отозваться Ленька.
— А по мне — хоть лешие. Наше дело повесточки вручить. — Он водрузил на нос очки, достал из перекинутой через плечо кожаной сумки бумажку, прочитал: