— Найдете ему что-нибудь? — спросил младший лейтенант старшину.
Тот молча положил Денису руку на плечо и увлек его за собой. У подводы остановился, вытащил новую пару обмундирования и яловые сапоги и, не глядя в глаза изумленному солдату, приказал немедленно переодеться.
— Иды, солдат. Воюй!
Вадим будто и не заметил, как изменился внешний облик товарища. В глазах его еще жила тревога. И боль порой угадывалась. Спросил глухо: не болит ли голова у Дениса?
— Трещит, проклятая…
— Угорел от дыма, — и вдруг Вадим рассмеялся. — Здоров же ты, бугай!
Денис с недоумением посмотрел на Зеленкова, Но, ответить Вадим не успел — Чулкова вызывал командир взвода, и он заспешил.
Еще издали заметил озабоченное лицо Козлова. Денис четко доложил о себе.
— Садись-ка рядом.
Чулков с готовностью уселся на подсохшую от солнца траву.
— Вот что, Чулков. Пока неофициально… Сегодня приказом командира полка тебе присвоено звание сержанта. Старшина Буровко горячо рекомендовал. Ты оказывается, еще в сорок первом в боях побывал…
— В одном бою… только.
— Словом, принимай командование своим отделением, вместо выбывшего Васина. После ужина я официально зачитаю приказ перед строим взвода.
3
Глубокой ночью передовые отряды дивизии вышли к Днепру. Батальон капитана Боброва расположился в траншеях, которые были оставлены отведенной в тыл частью.
Едва Денис успел занять со своим отделением блиндаж, как пришел старшина Буровко. Поздоровавшись с бойцами, торжественно расправил усы и вручил Денису погоны с сержантскими лычками.
— Ого, с тебя причитается, командир, — заметил Вадим.
— Разговорчики! — прикрикнул Буровко.
Денис испытывающе глянул на друга — смеется? Да вроде нет. Капитоша, тот по этому случаю почесал бы язык.
— Пийдем, погуляемо, — Буровко кивнул на дверь.
Вышли из блиндажа и очутились в кромешной тьме. Лишь над головой мерцали звезды, но света они почти не давали. Буровко по тропинке зашагал в сторону темнеющих вдоль берега Днепра садов.
Денис рад был, что Буровко увел его из блиндажа. Он еще не освоился в новой роли командира отделения, чувствовал себя неловко. Ведь с теми, кем теперь командовал, он еще вчера держался на равной ноге. Ну какой он, например, командир для Вадима? Вадим друг закадычный, а не подчиненный. Да и в обращении с другими не мог пока найти верного тона. Поэтому в своем новом положении ощущал неуверенность. Это было мучительно. Но времени на то, чтобы обвыкнуться в должности командира, не оставалось. Сегодня на марше Козлов сообщил, что его, Чулкова, отделение назначено в штурмовую группу. Это означало, что-отделение в числе первых должно форсировать Днепр и вступить в бой за овладение плацдармом на правом берегу. И никому не будет дела до того, как он себя чувствует в роли командира, с него потребуют результатов.
Буровко словно прочитал его мысли:
— Шо, хлопче, туго?
— Трудно, — произнес Денис. — Лучше бы командовать отделением, где нет друзей.
— Оце вот уж зря говорит, — возразил Буровко. — Тоби з ними не на плацу строем заниматься, а в бой идти. А в бою треба знать людэй, якими командуешь, лучше самого себя. Если воны твои друзья так шо можэ быть краще?
Справа выступили черные силуэты строений — то ли жилые дома, то ли сараи. Прошли через сад, и перед ними открылся Днепр. Широкая полоса воды обозначалась отраженными в ней звездами.
Где-то шелестела вода. В камышах сонно покрякивала утка. Послышался близкий всплеск, и снова все смолкло.
— Щука балуе… Може, и батько сом або ж короб, — разомлевшим голосом сказал старшина.
Теплая, ласковая ночь дышала той особой тишиной, которая бывает только на берегу реки. Небо было глубоким, фиолетово-чернильным, с россыпью крупных звезд.
— Дивчат бы сюды та хлопцив з гармонею, — со вздохом сказал Буровко, и рука его легла на плечо Дениса.
— Эй, вы, мечтатели, мать вашу, — зло прозвучал где-то поблизости хриплый голос. — Тут каждый квадратик простреливается. Резанет крупнокалиберным, будет вам гармония.
Будто услышали фашисты говорившего. Вспыхнули, замелькали перед глазами Дениса огненные тире.
У самого уха резали воздух трассирующие пули. Старшина и Денис свалились в траншею, из-за реки запоздало донеслось раскатистое «ду-ду-ду-ду».
— Видали гармонию? — удовлетворился прорицатель, которого они так и не разглядели в темноте. — Тут ушки на макушке надо держать.
Бешено заплясал огонь на днепровской воде километрах в пяти слева. Минуты две там все кипело и сверкало. Забилась в тревоге кряква, отчаянно залаяли собаки, сдуру весело и нелепо заорал в селе петух. Справа заблистали зарницы, аккуратно одна за другой, покатились по всему правому берегу вспышки ракет, освещая высокие днепровские кручи.