Плохо, что сосед слева так далеко. На левом фланге ухо надо держать востро. В трясине могут быть проходы.
Рассвело, и уже лучи солнца высветили окрестные холмы. Чулков попытался разглядеть в бинокль картину боя у соседей справа. Но порыжелое жнивье быстро затягивалось пылью и желтым дымом от взрывов.
На участке роты атакующие стремительно приближались. Но метров за двести пятьдесят от траншеи они залегли, поползли, затем, петляя, начали двигаться перебежками. А ведь рота еще не открывала огня. Значит, гитлеровцы боялись. Когда до фашистов осталось метров сто, рота открыла огонь. Немецкая цепь начала откатываться к своей траншее. В тылу у нее замелькали черные фигурки. Вот они появились на фланге и начали палить из ручных пулеметов.
— Ведь это же эсэсовцы! По своим строчат! — удивился стоявший в окопе рядом с Чулковым младший лейтенант Козлов.
— Верно. Заградители. Черт знает, что могут сейчас сделать!
Гитлеровцы прекратили отход. Вскоре снова двинулись в атаку. На этот раз — двумя эшелонами, цепь за цепью. Когда первая цепь, лежа, вела огонь, вторая под ее прикрытием перебегала.
Вести прицельный огонь по двум цепям было труднее — приходилось то и дело менять прицел. Потери немцы несли незначительные, они казались неуязвимыми.
— Женя! — позвал Чулков ординарца. — Беги во взвод Кокарева. Пусть бьют только по второй цепи. Первую возьмут на себя остальные.
Этот маневр вскоре дал себя знать. Немцы прекратили перебежки и поползли к траншее по-пластунски. Поражать их стало трудней, зато продвижение атакующих замедлилось. Да и потери гитлеровцы продолжали нести. Там и тут на золотистом жнивье замерли неподвижные комочки мышиного цвета.
Чулков перевел бинокль на левый фланг и оторопел. В траншее, занимаемой взводом Старостина, разгоралась рукопашная. Линия обороны напоминала вогнутую дугу, потому-то гитлеровцам и удалось достигнуть фланга.
— Вадим! — позвал Денис и когда тот подбежал, сунул ему в руки бинокль. — Видишь что делается слева? Бери отделение и бегом на помощь Старостину.
Вадим вскоре вернулся и доложил: когда он примчался к Старостину, рукопашная кончилась. Ни один из ворвавшихся в траншею гитлеровцев не ушел.
На правом фланге атакующие не выдержали огня, начали откатываться.
Рванув из-за пояса ракетницу, Денис выстрелил. Красная ракета прочертила дугу на пронзительно голубом утреннем небе.
Перемахнув через бруствер, Денис побежал вперед. Услышал за спиною топот ног — рота шла за ним. Наступил наивыгоднейший момент — контратакующие, прикрытые двумя цепями немцев от губительного пулеметного огня, были неуязвимы. Теперь главное — догнать врага, на его плечах ворваться в траншею.
— Быстрее! Быстрее! — звенящим голосом понукал Денис подчиненных.
Отметил: ординарец Раскудря-Кудрявый мельтешил перед ним — явно прикрывал.
— Приготовить гранаты!
Влево и вправо покатилось:
— Гранаты!.. Гранаты!..
— Бросай!
Вырвав шнур у трофейной гранаты, Чулков с силой метнул ее. Угодил в спину гитлеровца.
— Ложись!
Упал сам. Взрывы многих гранат дохнули горячим воздухом. В пылевой мути темнела фигура немца. Он сделал два неверных шага и свалился.
Но беда не обошла и роту. Дело в том, что дистанционный взрыватель немецкой гранаты этого типа срабатывал медленнее, чем у наших гранат Ф-1 («лимон-ка») и РГД. Поэтому метнувший немецкую гранату солдат должен был из предосторожности упасть. Однако, увлекшись преследованием, некоторые из бойцов не успели лечь и сами пострадали от осколков.
Пыль осела. Позади вражеской поредевшей цепи застучали автоматы. Это стреляли эсэсовцы.
Внезапно стрельба прекратилась. Из немецкой траншеи чёрными букашками выпрыгивали и расползались эсэсовцы. Бойцы перегоняли Чулкова, занимали траншею.
Немедленно надо было решать: закрепиться здесь или с ходу атаковать следующую линию обороны? Не повторится ли ночная ошибка? Вряд ли…
— В траншее не задерживаться! Вперед! Вперед!
5
Следующая траншея оказалась пустой, и это было неожиданной удачей. В окопах обнаружили боеприпасы к автоматам и пулеметам, четыре ящика пистолетов системы «вальтер», патроны к ним и большую партию гранат с длинными рукоятками. Нашли здесь, и продовольствие, что особенно было кстати для проголодавшихся солдат. В термосах сохранился горячий завтрак: толстые свиные сосиски с капустой, в нос ударил пахучий кофе, в ящиках нашлись сухая колбаса, розовое в три пальца сало, яйца с аккуратной треугольной пометкой крошечным штемпелем.
Эти штемпели возмутили сержанта Кокарева:
— И русских блох, поди, стали бы, гады, штемпелевать, завладей Россией.