В траншее ему пи глаза попался незнакомый младший сержант.
— Кто вы такой?
— Где командир роты? — вопросом ответил тот.
— Я командир роты.
— Приказано поддержать вас минометным огнем.
— Отлично. Видите дом со скворечником на шесте?
— Вижу. Что там?
— Шестиствольный миномет.
— Это он ревел?
Не ответив, Чулков спросил:
— Может, и связь у вас есть?
— Меня сопровождает связист, — показал минометчик на солдата, который устраивался в траншее с телефонным аппаратом, расширял ячейку в траншее. Рядом возился другой солдат — подвешивал на плетневую стену хода сообщения телефонный провод. Видимо, командир дивизии прислал сюда и минометчиков, и связистов.
Младший сержант-минометчик начал обстрел не очень удачно, но потом разошелся. Дом со скворечником от мощного взрыва исчез, будто его и не было. Не успел вовремя сменить позицию «скрипун» и взорвался на собственных минах.
Одну за другой накрывал минометчик цели, которые указывал Денис. С двух-трех мин.
— Кто у вас командир взвода? — поинтересовался Денис.
— Гвардии старший сержант Костров.
Вот так неожиданность!
— Капитоша?.. То бишь… Леонид Костров?
— Так точно, Леонид. А вы его знаете?
— Еще бы. С детства друзья.
Денис попросил соединить его с Костровым, но связь вдруг оборвалась. Да и некогда уже было разговаривать — с трех направлений двинулись гитлеровцы на позицию роты. Атаковали силами полубатальона. Теперь численное превосходство противника Дениса не пугало. Рота имела достаточно огневых средств, чтобы отбить атаку. И все эти средства были немедленно пущены в дело.
Потеряв больше трети солдат, фашисты залегли и стали окапываться. А стрельба не умолкала. Денис приказал бить короткими очередями, строго прицельно, чтобы заставить атакующих отступить на исходные позиции. Бой разгорался.
Тринадцать часов миновало с того момента, когда рота ступила на правый берег. Тринадцать часов под огнем. Две рукопашных… Если бы Денису Чулкову раньше сказали, что есть люди, способные такое выдержать, он бы ни за что не поверил. А они выдержали. И держались. И не сомневались в том, что продержатся столько, сколько необходимо. Минометный взвод, которым командовал Ленька Костров, попал в трудное положение. Минометчикам выделили понтонную лодку с мотором, но ее разбило прямым попаданием снаряда. При взрыве двоих ранило. Очень было досадно, обидно, да что поделаешь: минометы тяжелы, а надежный плот быстро не построишь.
— Ждите парома, — приказали из штаба батальона!
Паром появился сверху по течению. Вильнув влево, вправо, ловко увернувшись от снарядов и мин, он укрылся в бухточке за тальниковыми зарослями. Артиллеристы стали вкатывать на палубу пушки. Минометчикам Кострова было приказано погрузиться под настил. Начни посудина тонуть, выбраться оттуда было бы невозможно — единственный лаз на носу оказался узким, неудобным.
А грохот канонады все нарастал. Пришлось установить строгую очередность экстренного выхода, если случится беда.
Вот мощно взревел дизель. Задрожали стенки парома. По верхней палубе будто замолотило многопудовой кувалдой. Не сразу поняли, что все это означало, потом догадались — взрывы рядом, на воде.
Вдруг дизель заглох.
— Что случилось? — крикнул Ленька.
— Осколок…
Паром понесло вниз. Взрывы вокруг не утихали. Ленька вывел наверх половину взвода и уложил на верхней палубе. Сам устроился на носу, готовый ко всему. Случись прямое попадание — всех не уничтожит. Будут обломки, за них можно уцепиться…
От злости за собственную беспомощность мутилась голова. Хотя бы весла были!
Но вот мотор чихнул. Раз, другой, третий… И взвыл, заработал. На пятом километре развернулись и медленно поползли вверх по течению — паром снесло на стык между дивизией и соседней армией. Обстрел продолжался, и офицер, командир артиллеристов, принял решение пристать к левому берегу, чтобы уберечь людей от верной гибели. С полной выкладкой за плечами минометчики бегом устремились к тому месту, откуда начали форсирование. Со штабом батальона связаться не удалось, пришлось действовать самостоятельно. Разместив взвод в укрытии, Ленька побежал к берегу, где саперы с грузовиков сбрасывали прибывшие, наконец, понтоны. Схлестнулся с сержантом-понтонером, едва не дошло до оружия. Увидев побелевшие от бешенства Ленькины глаза, сержант смягчился.
— Бери любой понтон, отвечу, коли что.
Начали погрузку. Мишка Кузнецов, черный как негр, не очень складный солдат, уронил в воду минометный ствол. Под артиллерийским огнем всем взводом ныряли в холодную воду, пока не отыскали потерю. Наконец, отчалили.