Что тут сделалось с Иваном Ивановичем! Он схватил книжечку, поднес ее к глазам и побледневшее лицо его стало мокрым от слез.
— Ну, ну, не надо, — похлопал учителя по плечу отец, — сохранил, выходит, дубок твой партбилет…
Учитель кивал, а слезы лились по его щекам, и он, не стыдясь, вытирал их рукавом. А Вадим испуганно прижимался к нему и только повторял:
— Папа, папа, не плачь…
И тут вдруг случилось совершенно неожиданное. Их окружили какие-то люди, и один из них, усатый, с ружьем за плечами сказал:
— А ну-ка, гражданы, покажите ваши документы!
Как потом выяснилось, хозяин хаты, в которой они ночевали, после их ухода пошел к председателю колхоза и рассказал, что его постояльцы разыскивают леваду, где когда-то махновцы порубили красную разведку. Не бывшие ли махновцы явились — мало ли что им надо! А детей прихватили вроде для прикрытия…
Пришлось показать документы. А когда отец рассказал собравшимся всю историю Ивана Ивановича, усатый с ружьем — он-то и был председателем колхоза — разулыбался и проговорил:
— Товарищи, никуда вы сегодня не уедете, вы гости нашего колгоспу. Я сам у Щорса воевал и вас, дорогих моих товарищев, приглашаю к себе.
Два дня жили они у председателя колхоза. И каких только рассказов о гражданской войне, каких только песен не наслушались! Денис и Вадим подружились с детьми председателя, двумя мальчиками и девочкой, ловили с ними на речке раков. Дениса и Вадима считали почему-то братьями, их так и звали — «браты». В сущности, это была правда — они чувствовали себя братьями после всего пережитого вместе. Потом на телеге председатель их доставил на полустанок и посадил в поезд.
Дня через три после приезда домой Иван Иванович укатил в Москву. Во время его отсутствия Вадим жил в семье Чулковых, и тут братство ребят укрепилось окончательно.
Учитель явился однажды августовским вечером и прямо с порога сказал отцу одно слово:
— Восстановлен!
Они с отцом обнялись, потом долго разговаривали, сидя за столом. Когда утром Денис проснулся, Вадима рядом не было. Денис помчался к учителю с твердым намерением упросить его, чтобы Вадим продолжал жить у них.
Иван Иванович, положив обе руки на плечи Дениса, сказал:
— Я понимаю тебя. Ты хочешь, чтобы Вадим был тебе братом. Но ведь чувство братства не зависит от того, вместе или раздельно живут братья. Ваши дела, все ваши действия должны быть согласованы. Вы должны и можете поставить перед собой большую благородную цель и планомерно добиваться ее, помогая друг другу. Вот это и есть братство в большом и принципиальным значении этого слова. Во всяком случае я так это понимаю.
Потом Иван Иванович стал директором школы, заочно закончил пединститут, заведовал районным отделом народного образования, добился открытия в окрестных селах нескольких школ. Его избрали вторым секретарем райкома партии. А в прошлом, 1940-м году, стал он руководителем районной партийной организации. Окрепла их дружба со слесарем депо Николаем Семеновичем Чулковым, отцом Дениса. Часто вечерами сиживали они за самоваром, вспоминали дни минувшие, обсуждали сегодняшние дела. Сидели тут же комсомольцы Денис Чулков и Вадим Зеленков — любили они слушать разговоры отцов.
4
И вот теперь они, комсомольцы, дети героев гражданской войны, дети коммунистов, сидели в КПЗ железнодорожного отделения милиции. Позор! От этой мысли больно сделалось Денису, и щеки его будто схватились пламенем. Сказал:
— Дурак все же ты, Вадька. Ну я — ладно. Придет отец, стегнет ремнем — подумаешь! А ты Ивана Ивановича позоришь, скотина!
— Сам скотина, — огрызнулся. Вадим. И, помолчав, сказал серьезно: — Пойми ты, балда, не мог я иначе. Ну, не мог и все — через себя не переступишь. Понятно тебе это или нет?
— Да ладно, чего уж теперь…
— Вот именно, только язык об зубы оббивать…
Оба почему-то весело расхохотались. А время тянулось томительно медленно.
— Хоть бы почитать чего-нибудь дали, — сказал Денис.
— Пошли милиционера в райбиблиотеку. Пусть принесет «Приключения Шерлока Холмса», — отозвался Вадим.
— Ага, а по дороге захватит бутылку ситра за свой счет.
— Точно, и пару калачей.
Посмеялись. Но шутить уже не хотелось, начало клонить ко сну. Только улеглись — Денис на одной скамейке, Вадим на другой — как звякнул дверной замок, и на пороге появился дежурный.