— Почему бы нам не встретиться? Как думаешь, может тогда ей полегчает?
— Ну, — она отбрасывает свои волосы на другую сторону. Выражение ее лица напоминает нечто среднее, между шоком и ожиданием. И у нее были все права на это — его самого завлекает мысль о поцелуе с ней уже около двух недель. Она ерзает дверную ручку.
— Да, возможно. Она не отпустит меня никуда, особенно с тобой, если не познакомится прежде.
— Мне стоит бояться?
Она вздыхает.
— Обычно, я бы сказала, что нет. Но после того, что было утром... — она пожимает плечами.
— А что, если так, — я последую за тобой к твоему дому, ну, чтобы ты могла оставить машину? Тогда она сможет меня допросить. После того, как она убедится, какой я очаровательный, — она отпустит тебя со мной на пляж.
Она закатывает глаза.
— Только не будь чересчур милым. Если все будет слишком гладко — она никогда тебе не поверит. Только не перестарайся, ладно?
— Это становится все сложнее, — говорит он, открывая ее машину.
— Но помни, — это была твоя идея, и если что, ты будешь виноват. Сейчас самое удачное время отступить.
Он усмехается и открывает для нее дверь.
— Смотри, не потеряй меня по дороге.
* * *
Эмма бросает свой рюкзак на тумбочку и поднимает голову в сторону лестницы.
— Мам, ты можешь спуститься на минутку? У нас гость.
— Да милая, сейчас спущусь. Меня только что вызвали, так что я немного спешу, — отзывается она сверху.
Он прячет руки в карманы. Чего я нервничаю? Просто обвести вокруг пальца еще одного человека. Но все зависит от того, понравится ли он и будет ли принят. Победа над мамой Эммы так же важна, как и победа над самой Эммой. Ее мама может сделать задание более сложным. Понадобится больше времени, если она его не одобрит.
Сомнение в себе берет верх. Если бы он не тренировался с Рейчел все эти две недели перед школой, он бы и вовсе не пошел на эту авантюру. Но Рейчел была строга. Она пробежалась с ним по некоторым темам, чего стоит ожидать в школе, что значат некоторые фразы, что и когда одевать. Они прошлись по навыкам вождения. Она даже поддерживала его в идее познакомится с родителями Эммы, но только не в обстоятельствах допроса. Сейчас он жалеет, что не позвонил ей по пути.
Когда он опять подумал о похищении Эммы, он осмотрел комнату. С его точки обзора на кухне, он мог видеть практически весь первый этаж дома. Единственной последовательностью в интерьере было несовпадение. Несовпадение техники, мебели и цвета. Все комнаты перетекали одна в другую без дверей, как бы приглашая. Из-за огромных окон гостиной выглядывали песчаные дюны, слегка прикрытые травой, — словно подслушивая, что же происходит в доме.
От всего этого ему стало завидно — теперь дом, в котором они жили с Рейчел, казался холодным, чужим и безликим. Но вот что его действительно заставляло завидовать, так это фотографии. Фотографии Эммы. Ими был увешан буквально весь дом. Вся ее жизнь просто висела здесь на стенах, и если ему не получится убедить ее маму в его хороших намерениях, он, возможно, никогда не получит шанса рассмотреть их поближе.
На лестнице раздаются глухие шаги. Мама Эммы спешит, прикрепляя что-то к своей блузке. Когда она замечает Галена, она останавливается.
— Ой.
Гален знает, что шок на ее лице — зеркальное отражение его собственного. Она что, Сирена? Все ее черты — темные волосы и кожа, телосложение, просто выкрикивает — да. Кроме этих голубых глаз. Столь знакомый взгляд голубых глаз, будто она знает, кто он и зачем он здесь. И после, всего раз моргнув, взгляд превращается из защитного в гостеприимный.
Эмма любезно его представляет:
— Мам, это мой гость, Гален Форца.
Он улыбается и приветственно протягивает руку, в точности, как учила Рейчел.
— Здравствуйте, миссис Макинтош. Рад знакомству.
Она встречает его на полпути и пожимает руку. Ее рукопожатие уверенное, но не слишком сильное. Не то, чтобы он и впрямь ожидал удар током, но она ведь мама Эммы. Вблизи он видит серые прядки у нее в волосах, — признак старения, человеческая черта. Ее тон — воплощение вежливости, глаза голубые без всяких контактных линз, а рот, похоже, никогда не закрывается полностью.
— О, Гален, — она поворачивается к Эмме. — Это и есть тот Гален?
Он с уверенностью мог сказать, что она задала Эмме вопрос внутри вопроса, причем он не имел никакого отношения к тому, что он Сирена. Он прячет руки в карманы и отбрасывает изучающий взгляд на ковер, словно пытаясь запомнить каждую нить в нем. Он не может посмотреть ей в глаза, зная, что сейчас, в этот самый момент, она представляет как он и Эмма занимаются этим. Идиот. Она не испугалась того, что Гален-Сирена делает в ее доме. Ее волновало, что Гален — человеческий парень, — делает в ее доме.
Эмма прочищает горло.
— Да. Это он.
— Ясно. Ты не извинишь нас, Гален, всего на минутку? Эмма, могу я поговорить с тобой наедине, пожалуйста? Наверху?
Она не ждет ответа ни от одного из них. Прежде, чем Эмма следует за ней, она улыбается Галену многозначительной улыбкой из серии "Я же тебе говорила". Он соглашается, кивая.
Так как ему не было дано разрешение осмотреть дом и изучить фотографии, он направляется к окну и с невидящим взглядом смотрит на дюны и траву. Никакого шума или криков не слышно сверху, но он не уверен, хорошо это или плохо. Люди решают проблемы не так, как Сирены, да и разные люди решают проблемы по-разному. Конечно, членам королевской семьи свойственен скверный характер. Но большинство Сирен используют помощь третьей стороны, переговорщика, который будет следить за справедливостью. Люди практически никогда не делают этого. Они прибегают к крикам, борьбе, а иногда даже и убийству — то, как он нашел Рейчел, достаточное этому доказательство. Привязанную к цементному блоку и сброшенную в морскую пучину. Ему тогда было всего тринадцать, но он до сих пор помнит, как быстро она тонула, извиваясь, словно живая наживка, и кричала сквозь клейкую ленту, которой был заклеен ее рот. И узлы. Он разодрал руки в кровь, пытаясь ослабить те узлы.
Когда он доставил ее к пляжу, она умоляла его не оставлять ее. Он не хотел оставаться, но ее так трясло и он решил, что она все равно умрет. Гром только-только научил его разжигать огонь. Большинство Сирен не умеют этого делать вплоть до момента, когда приходит время спариваться на острове. Он поймал пару рыб и пожарил их для нее. С осторожным интересом он задержался, пока она ела. Любой другой взрослый человек убежал бы с криками при виде его плавника. Но не Рейчел. Кроме того, она так хорошо игнорировала этот факт, что он уже было подумал, что она не заметила его и вовсе. Вплоть до того момента, как она сказала ему, что последние тридцать лет жизни хранила чужие тайны. И какая разница, кем он был? Так что он провел с ней всю ночь, пока она то проваливалась в сон, то просыпалась. Утром он сказал, что пора им разойтись в разные стороны, но она не приняла этого. Она сказала, что хочет отплатить ему. Неохотно, он согласился.
В обмен на спасение жизни, он попросил ее рассказать ему о людях. Они встречались каждую ночь на пляже, в месте, которое она называла Маями, где она отвечала на все вопросы, которые могли прийти ему в голову, да и на те, о которых он даже не подозревал. Когда же он решил, что долг оплачен, он вновь предложил ей разойтись каждый своей дорогой. Вот тогда-то она и предложила ему свои услуги помощницы. Она заявила, что если он и правда хочет изучить людей, чтобы защитить от них свой народ, ему непременно пригодятся ее определенные навыки. Когда он спросил ее, что же у нее за навыки, она ответила очень просто "Я могу делать практически все. Поэтому они и пытались меня убить, мой хороший. У людей есть такое понятие, как "знать слишком много". И спустя время, она много раз доказывала, что же она на самом деле умеет. Поэтому не зря их дежурная шутка — чьими такими стараниями он оказался самым богатым не-человеком на планете.