Так что когда Рейна говорит "Это ты так и с Хлоей обошлась, утопив ее под водой?" — мне уже нечего терять. Я от души заезжаю ей плечом в грудную клетку, сбивая с ног, и мы обе пробиваем собой стеклянную стену, вылетая на улицу навстречу шторму.
Глава 10
Всего пять секунд им потребовалось, чтобы высвободиться из-под битого стекла, пока Гален пытается вернуть на место свое сердце, что вот-вот выпрыгнет у него из груди. Только когда Эмма начинает шевелиться, а Рейна поднимается, он снова может дышать. Рейна защищается, а Эмма выбивает землю у нее из-под ног. И опять понеслось.
Тораф ходит рядом с ним по гостиной, скрестив руки.
— Рейчел ушла, — вздыхает он. — Она сказала, что никогда не вернется.
Гален кивает.
— Она всегда так говорит. Сегодня оно, пожалуй, и к лучшему.
Они оба наблюдают, как Рейна пинает своей пяткой Эмму в бок, распластывая ее на море осколков.
— Я научил ее этому, — комментирует Тораф.
— Отличный ход.
Ни один из присутствующих, кажется, не заботится о дожде, молниях, или местонахождении хозяйки дома. Шторм усиливается, заливая мебель, телевизор и странную картину на стене. Неудивительно, что Рейчел не захотела на это смотреть. Она тряслась над всем этим барахлом с момента покупки.
— В принципе, она вроде как послала меня, когда сказала, что не любит рыбу, — произносит Тораф.
— Да я заметил. Меня это тоже удивило, но все остальные черты налицо.
— Скверный характер.
— Глаза.
— Эти светлые волосы шокируют, разве нет?
— Хотя... Мне они нравятся. Так что умолкни, — Гален бросает косой взгляд на своего друга, чья улыбка заставляет сжимать кулаки.
— Крепкие кости, прочная кожа — это очевидно. Нет никаких признаков крови. И она приняла пару довольно сильных ударов от Рейны, — спокойно продолжает Тораф.
Гален кивает, расслабляя кулаки.
— Плюс, ты чувствуешь притяжение... — Тораф получает пинок, который заставляет его проехаться одной ногой на скользком мраморном полу. Смеясь, он вновь возвращается и встает рядом с Галеном.
— Осел, — бормочет Гален.
— Осел? Почему осел?
— Не уверен. Эмма назвала меня так, когда была раздражена мной.
— Ты пытаешься оскорбить меня человеческим ругательством? Я разочарован в тебе, Гален, — Тораф кивает в сторону девушек. — Разве мы не должны поскорее покончить с этим?
— Я так не думаю. Пожалуй, они сами должны во всем разобраться.
— А как насчет головы Эммы?
Гален пожимает плечами.
— Кажется, с ней сейчас все в порядке. Иначе она бы не разбивала лбом окно.
— Как ты думаешь, она не притворялась?
— Нет, — Гален качает головой. — Ты бы видел ее на крыльце. Напуганную. В полном ужасе. Она даже позволила мне занести ее в дом. Это на нее не похоже. Я имею в виду, она даже не позволяла в школе нести ее сумку, все время пыталась вырвать ее у меня из рук. Что-то определенно произошло. Но я не знаю что.
— Может, повторный удар вышиб все на место. Или, может это Рейна сделала.
— Возможно.
После нескольких минут изучения запекшейся крови, Гален снимает рубашку.
— Что ты делаешь? — спрашивает Тораф.
— Нам следует отправиться к берегу. Если Рейне хватит ума, она завлечет ее в воду, где у нее будет преимущество, — они уже могли наблюдать, как именно это Рейна и делает. Мимо бассейна, обхватив руками шею Эммы и волоча ее, пока та брыкается и кусается.
— Но какими преимуществами она обладает против Эммы, если она одна из нас и, кроме того, потомок Посейдона?
— Рейна знает, кем она является. Эмма — нет. Но я думаю, для нее сейчас момент более, чем подходящий, чтобы это узнать.
Молния бьет недалеко от пляжа, пугая девушек в рукопашной схватке. Эмма приходит в себя быстрее и наносит ряд ударов в левый глаз Рейны, затем бьет коленом ей в живот. Когда Рейна отходит, Эмма выдает апперкот ей в челюсть, откидывая ее назад в грязь. Рейна откатывается и ползет в сторону линии воды.
— Что, если Рейна затащит ее в воду и уведет с собой? — спрашивает Тораф, снимая футболку под дождем.
Гален закатывает глаза.
— Она почти такая же медленная, как и ты. Я поймаю ее.
Они спускаются вниз, к затопленному водой пляжу. Эмма считает, что выигрывает, таща Рейну за волосы к воде.
— Похоже, Эмму забавляет мысль утопить мою хрупкую принцессу, — кидает неодобрительно Тораф.
— Почему ты никогда не называешь меня "мой принц"? — спрашивает Гален, изображая обиду.
— Заткнитесь, мой принц. Так лучше?
Гален смеется, но Тораф настаивает на защите возлюбленной.
— Я думаю, все просто не понимают Рейну, знаешь? Конечно, ее страсть иногда проявляется, как...
— Злопыхательство? — предложил Гален.
— Я бы сказал "грубость".
— Так значит, обвинения Эммы в убийстве ее лучшей подруги всего лишь грубость?
— Среди всего прочего, да.
— Это было жестоко, ты сам знаешь.
— Да, должен признать, она могла бы быть потактичнее. Но она пыталась вынудить Эмму сказать правду, — Тораф замирает, как только слышит всплеск. Темная голова всплыла первой, затем появились и светлые волосы. Девушки пытаются встать на ноги, бросаясь против волн по пояс, стоя в воде по колено.
Посмотреть на лицо Рейны было всем, что ему нужно. Гален качает головой.
— Хорошо, вот мы и на месте.
— Ты одна из нас! — визжит Рейна, тыча пальцем в Эмму. Но Эмма не замечает зависшего в паре дюймов от ее глаза пальца. Она смотрит в воду, словно ищет там что-то.
Тораф опускает пальцы ноги в воду и кивает Галену. Он может ощущать Эмму.
Эмма стоит, как вкопанная, несмотря на волны, что накрывают ее одна за одной. Она оглядывается вокруг — и на пляж, и на дом, а затем вверх, на шторм. Она обхватывает себя руками, останавливая взгляд на Рейне, как будто впервые видит ее. Как будто не может понять, где она и как тут очутилась.
Губы Рейны дрожат. Она обхватывает себя руками, как и Эмма.
— Но... но, если ты одна из нас... значит, ты и правда могла спасти ее... — Рейна трясет головой. — Ты даже не пыталась! Ты позволила ей умереть!
— Я пыталась! — Эмма зарыдала. — Он бы не сдался. Для него эта была всего лишь игра! Он даже не был голоден!
Гален вздыхает. Она права. То, как акула крутила и тянула. То, как она тянула ногу Хлои, вместо того, чтоб идти за большим количеством мяса. Акула пыталась поиграть с Эммой. Что означало смерть для Хлои. Морские жители играли в перетягивание каната. Поняла ли Эмма это тогда? Могла ли она прочесть намерения акулы или догадалась об этом после? Он мотает головой. Эти вопросы могут подождать — Эмма болтается на высоких волнах, как морская водоросль.
Он бросается в воду, обхватывая Эмму руками.
— Все в порядке Эмма. Я держу тебя.
— Что происходит со мной? Это все из-за моей головы?
Он прижимает ее щеку к свое груди.
— Ш-ш-ш. Успокойся, Эмма. Это не из-за твоей головы. Это все твой секрет. Тот, о котором я знаю, а ты нет, — он отбрасывает ее мокрые волосы и ложит подбородок ей на голову. Когда Рейна открывает было рот, он бросает ей предупредительный взгляд. Ее глаза распахиваются в удивлении.
— Что ты делаешь? — выдавливает она.
Он закатывает глаза. Если бы я знал.
— Что за секрет? Я не понимаю. Ничего из всего этого, — хнычет Эмма в его грудь. Все ее тело содрогается в рыданиях.
— Эмма, — шепчет он ей в волосы. — Прости. Я знаю, слишком много всего и сразу, чтобы понять. Но ты не знаешь и половины. Я хочу показать тебе все остальное. Ты мне позволишь? — он подымает ее подбородок рукой. После нескольких глубоких вдохов, она кивает. Он разворачивает ее, обхватывает руками за талию и уводит в сторону от Рейны.
Он целыми днями думал об этом моменте, пытаясь представить, как Эмма отреагирует, как он должен будет с этим справиться. Возможность того, что это вызовет у нее отвращение, была так реальна для него сейчас, и более того, она была куда более болезненна, чем он мог себе представить. Она сказала, что не станет больше его отвергать, но это было до того, как у него отрос плавник. Это может быть последний раз, когда он держит ее в руках, когда он чувствует огонь ее прикосновений. Он хочет сохранить этот момент, превратить его во что-то большее, но Рейна следит за ним, как будто у него выросла вторая голова. Он вздыхает и крепче обхватывает Эмму. Пути назад нет.