За зеваками дело не стало, пришлось Посейдону пустить в ход свою не раз выручавшую его сирену:
– С доро-о-оги-ги-и!.. Мили-и-и-ци-я-я!.. Дружи-и-и-на-а!..
Перед последним поворотом по дороге в милицию лихач сбавил скорость и тут увидел преспокойненько стоящих на углу Дарадунду, длинноволосого и «Всемогущего блата». Пушнюс резко затормозил и прислонил свой транспорт к стене дома.
«Одно из двух: или капитан Баублис подкуплен, или же в милиции творится черт те что», – коротко подытожил Пушнюс и весь обратился в слух.
– Слушайте, мужики! Бросьте скаредничать, – довольно громко убеждал остальных печник. – Скинемся по рублику, а? Ведь повод – лучше не придумаешь, едрена-зелена… Не зря же я там столько торчал, вас дожидался, мазь-перемазь… Думал, отпразднуем это дело по-людски…
«Как бы не так, – покачал головой Посейдон. – Затеяли злодейство, а концы в алкоголь… Выходит, они меня не заметили».
Не желая угодить им в лапы, Пушнюс взвалил самокат на плечо, так, чтобы подножка загораживала лицо, и быстренько просеменил мимо. Еще немного, и он очутился в отделении милиции.
Вместо лейтенанта Келы там теперь дежурил старший сержант Страздас. Он и Тетенас играли в шашки. Все три кресла, разумеется, пустовали.
– Да-а, дела как сажа бела… – многозначительно протянул Пушнюс. – Выходит, бандиты на свободе разгуливают, а милиция в шашки режется…
– Товарищ Пушнюс, – поднял голову Страздас, уверенно пробиваясь в дамки, – имейте в виду, что швыряться подобными словами по меньшей мере… (Тетенасу.) Учти – это уже вторая дамка! (Пушнюсу.) Это ничуть не лучше самого настоящего хулиганства!
Пушнюсу некогда было вступать в пререкания, он лишь спросил:
– А та квочка в бусах не ушла еще?
Тетенас:
– Нет пока.
Страздас:
– А на что она тебе?
– Эх, вы… рота желторотых… – укоризненно покачал головой Пушнюс и в конспективной форме изложил им содержание газетной статейки, рассказал про фотографию аферистки, о ее сходстве с той, которую Баублис уложил по соседству со служебными документами.
– Я вам сейчас подшивку принесу – рты разинете! – пообещал Пушнюс.
– Только не забудь, что сегодня праздник, все читальни закрыты.
– Я-то все помню, все знаю, товарищ Тетенас. А вот вы частенько лицом в грязь брякаетесь… Что ж, играйте, играйте! Извините за беспокойство…
Мужчины были разбиты наголову и посрамлены, можно было пускаться на поиски заведующей читальней.
– Погляди незаметно, что она там делает, – посоветовал Страздас Тетенасу. – Да на всякий случай отстегни пистолет.
Старшина откашлялся, поправил ремень и на цыпочках прокрался по скрипучим половицам к дверям кабинета, прислонился к ним ухом. Ничего не слышно. Он приоткрыл дверь, заглянул внутрь и испуганно повернулся к Страздасу.
– Что случилось? – спросил тот.
– Там никого нет. Пусто! Сбежала, чертовка…
– Да что ты?! Давай звони! Свистни!
– Толку от твоего звонка… Клюнул Баублис на ожерелье ее, пустил черта на алтарь. «Культурней, ребята, культурней…»
– А вот и он сам, – произнес Страздас. – Культурненько все ему и доложи.
Тетенас успел еще залпом выпить воды, а когда капитан появился в дверях, с плохо скрываемой досадой изложил ему версию Пушнюса насчет идентичности незнакомки и мошенницы. В довершение своего рапорта старшина выразительно распахнул дверь опустевшего кабинета.
Капитан хотел было что-то сказать, но сдержался, затем поглядел на своих подчиненных и как-то странно, не к месту и не ко времени, расхохотался.
Ст. сержант Страздас наливал воду в стакан, чтобы в случае чего предложить ее начальнику, но в это время распахнулась дверь соседнего кабинета и оттуда как ни в чем не бывало выскользнула уже знакомая нам незнакомка… Поэтому-то так и развеселился Баублис: от волнения Тетенас просто-напросто перепутал двери.
– Знаете, не могу я там одна находиться, – словно извиняясь, сказала женщина. – Жутко как-то, неуютно… Даже подумала, грешным делом, может, я умерла уже, а вы меня успокаиваете. Смешно… Я ведь теперь всему верю. Коли нет у человека головы на плечах, ему что ни скажи, все на веру примет.
– Я кое-что узнал, – успокоил ее Баублис. – Сейчас приедет врач… Расставим, как говорится, все точки над «i».
Женщина с такой благодарностью посмотрела на Баублиса, что Тетенас полез под стол – собрать рассыпавшиеся в суматохе шашки.
А Посейдон Пушнюс, теряя последние крупицы терпения, пытался втолковать глухонемой мамаше заведующей читальней, что она обязана дать ему ключ – ключ от читального зала, ключ!.. Что он не рядовой читатель, а уполномоченное милицией лицо. Это крайне важное дело… Ключ!.. О боже милостивый!..
Пушнюс выложил на стол одно за другим несколько удостоверений, показал даже свой значок об окончании института («Да ты не на портки замызганные, а сюда, ведьма окаянная, гляди, вот сюда!..»). Он совал ей под нос ключи от своей квартиры, показывал молоток, которым мог в случае чего отогнуть гвозди и влезть в окно… Под конец Посейдон не выдержал и принялся рыться в ящиках, шарить по полкам, надеясь отыскать этот проклятый ключ.
Перепуганная старушка куда-то скрылась и вскоре вернулась с дочкиной сберкнижкой в руках. Она заливалась слезами, что-то мычала и жестами пыталась объяснить Пушнюсу, что денег в доме не держат, а драгоценностей нет… Потом бедняжка бросилась на колени и принялась целовать Пушнюсу руку, прося пощады.
– Да ключ мне нужен, ключ от читальни! – тоже уже со слезами в голосе завопил Пушнюс. – Хочешь, я и сам тебе руку могу поцеловать… Сколько угодно… Ну как тебе объяснить?! Пошли вместе вниз, я тебе покажу дверь… Она издевается надо мной, что ли? Гляди на мои губы, чертова баба, артикулирую: «МНЕ НУЖЕН К-Л-Ю-Ч ОТ ЧИТАЛЬНИ…»
– Дочка на праздник ушла… Ничего не знаю. Дочка там, на празднике танцует… – невразумительно объясняла старушка, но Пушнюс упрямо мотал головой и все повторял по слогам:
– Дай ключ! – и пальцами «закрывал» в воздухе дверь-невидимку. – Ключ от чи-таль-ни, глухая тетеря! Мой кот и тот давно бы все понял…
– На празднике она… Танцует… Ирод окаянный! – сипела немая, но Посейдон продолжал что-то отмыкать в воздухе, и тогда старуха, подвязав потуже платок на подбородке, пустилась в пляс перед непонятливым гражданином.
«Или старая ведьма сбрендила, – опустив руки, подытожил Пушнюс, – или сознательно выводит меня из себя…» Он сгреб со стола свои бумаги, схватил старуху в охапку и прогрохотал с ней по лестнице вниз, прямо к двери читальни.
И только тогда несчастная поняла, что от нее понадобилось этому помешанному. Она подняла половичок у двери – в пыли блеснул заветный ключик. Пушнюс ворвался в читальню и, словно ястреб, принялся потрошить подшивки газет.
Найдя нужную статью, он снова описал руками в воздухе что-то непонятное и с подшивкой бросился на улицу, как угорелый. А мимо как раз мчалась машина «скорой помощи», вызванная капитаном Баублисом. Отчаянно взвизгнули тормоза…
«Крышка!..» – подумал Пушнюс, почувствовав, что лежит на земле. Небесный купол над ним был совершенно чист. Воздушный шар куда-то исчез. Невольно пришли на ум слова длинноволосого: «Да не шар это вовсе – это душа твоя вонючая старт берет!..» «Черта с два, – мысленно ответил ему Пушнюс. – Прежде чем я протухну, ты у меня по-другому запоешь…»
Увидя над собой испуганные лица доктора и шофера, Посейдон решительно скомандовал: