Агрон отправился в зал управления — ему надо было связаться с Советом, а остальные дружной галдящей толпой пошли в комнату релаксации, где можно было спокойно побеседовать. Там Игоря просто закидали вопросами. Несмотря на то что экспедиция готовилась почти три месяца и все ее участники были весьма неплохо теоретически подготовлены — выучили язык и могли говорить без помощи элсима, смотрели кое-какие передачи, что шли открытым эфиром с окраинных планет Федерации, а также ознакомились с докладом Игоря на тему «Устройство человеческой цивилизации в базовом секторе космоса», — все-таки столкновение с реальностью принесло море новой информации.
Насчет использования каблуков и косметики Игорь смог ответить весьма пространно, что это делается для красоты: все же у земных женщин нет возможности через элсим сделать свои губы ярче, изменить тон кожи и цвет волос, вот и пользуются косметикой или пластической хирургией. По поводу же линкора Игорь был не слишком осведомлен — модель была явно новой. Громадина серьезная. Игорь обратил внимание на пилоны главного калибра: судя по всему, мощность установки не менее чем вдвое превышала применявшиеся на линкорах класса «Созвездие», которые в его время были мощнейшими во флоте. Посадочные палубы для истребителей также внушали уважение: опять же судя по размерам, линкор нес больше двух сотен единиц москитного флота. Это очень много. Даже авианосцы (ну, раньше, по крайней мере) могли принять не больше 250 истребителей, так на них почти не было ни брони, ни вооружения. В общем, линкор внушал уважение. Не зря именно его направили на встречу с «чужими», которые хоть и оказались соплеменниками, но тоже оценили мощь флота Федерации.
Хотя, наверное, это было излишним. За десять лет, прожитых на Посейдоне — впрочем, будет правильнее сказать «прожитых с посейдонцами», поскольку большую часть времени он провел не на планете, а во всевозможных экспедициях по всей галактике, — Игорь если и не стал думать как они, то уж точно начал понимать мировоззрение людей Посейдона. За их внешней простотой и, как ему иногда казалось, наивностью стояло четкое понимание роли человека в мире и в обществе, при этом Вселенную посейдонцы воспринимали как место, полное опасности и не прощающее разгильдяйства и глупости, а более всего — легкомысленного к себе отношения. Ежегодно тысячи кораблей уходили в неизвестность, исследуя звездные системы, и их экипажи, ежедневно рискуя жизнями и зная, что никакая техника не является абсолютной гарантией успеха, могли противопоставить неизведанному только свое мастерство, выдержку и взаимовыручку. Так что этих людей не стоило пугать — любую опасность они воспринимали всего лишь как часть поставленной задачи.
При этом Игоря всегда удивляло и продолжает удивлять олимпийское спокойствие большинства посейдонцев в критические минуты. Он лично видел, как при начале извержения вулкана на планете Карзон-3 два геолога, которые поняли, что не успеют добежать до флаера, спокойно передавали данные о вулканической активности даже в тот момент, когда лава уже прожигала ботинки их скафандров. Видимо, вопрос в воспитании. Недаром в возрасте пяти лет всех детей забирают у родителей и помещают в специальные школы, где они живут на полном пансионе под присмотром учителей и воспитателей, а к родителям ездят только раз в неделю. Там, собственно, у детей вырабатывают строжайшую самодисциплину, которая так поражала Игоря во взрослых посейдонцах.
Поначалу такой метод воспитания казался ему дикостью: ну кто из родителей согласится отдать ребенка в столь юном возрасте и фактически не видеть его всю оставшуюся жизнь! Однако со временем плюсы такой системы стали для него очевидны. Во-первых, дети были ограждены от психологических травм, связанных с возможным распадом семьи. Брака как такового у посейдонцев не было; если пара решала жить вместе, им достаточно было дать доступ друг другу к личным матвизам и переехать в один дом. Естественно, бывало и так, что спустя время приоритеты менялись, люди расставались: кто-то мог сменить род деятельности, улететь на другую планету, в экспедицию, ну или просто попробовать строить жизнь с другим человеком. В осмысленном возрасте для ребенка это всегда является травмой и препятствует его гармоничному развитию.
Кроме того, такой системой нивелировались и риски неправильного воспитания маленькой личности. Сколь бы ни были вдумчивы и ответственны граждане Посейдона, воспитание детей — сложный и многогранный процесс, который легко испортить неумелыми действиями пусть даже из самых лучших побуждений. Поэтому до пяти лет, в возрасте «неосознанности личности», детям на Посейдоне позволялось буквально все. Познание ребенком мира могло быть ограничено только соображениями его безопасности — и всё. Никогда вы не увидите, чтобы родители запрещали ребенку что-либо. Даже если во время концерта какой-нибудь малыш решит забрать палочку у дирижера, то никто не станет его осуждать, ругать или наказывать. Ему просто дадут эту палочку. Все-таки познание новым человеком мира важнее 30 секунд концерта! Ну, или просто ловко отвлекут внимание юного исследователя, переключив его на другой объект. И кстати, эти самые первые пять лет родители не занимаются абсолютно ничем, кроме ребенка. Все дела и проекты откладываются или прекращаются, и родители посвящают все время маленькому человечку. Эдакий пятилетний двойной декретный отпуск.