Картер выбрал второй вариант. Все-таки линкор и два фрегата — это очень серьезно. Он небезосновательно верил в огневую мощь своей эскадры. Впрочем, довольно скоро выяснился первый неприятный момент: дальность энергетического оружия посейдонцев почти в полтора раза превосходила возможности землян. Конечно, при стрельбе с максимальных дистанций эффективность лазеров была невысока, но они методично «обрабатывали» корабли эскадры Картера, выбивая сотовые отражатели и заставляя ставить газовые облака защиты.
Но это была не главная проблема. Экипажи кораблей, видя, что противник, которого они считали беззащитным, поливает их огнем без возможности ответить, начали терять уверенность, и с постов стали поступать беспокойные сообщения, хотя причин для паники пока явно не было. Обстрел одиннадцати кораблей с такой дистанции эскадра Картера могла терпеть ну очень долго без особых проблем, но допустить деморализации своих подчиненных Картер не мог. Он отдал приказ отправить к противнику москитный флот и начать движение эскадры ему навстречу.
112 истребителей и 60 бомбардировщиков направились к приближающемуся флоту Посейдона. Если у них нет истребительного прикрытия, то им конец. Пока они будут отбиваться от стаи мелких кораблей, подоспевшая эскадра главными калибрами поставит точку в этой битве. Картер надеялся, что не очень крупные корабли посейдонцев не окажутся носителями серьезного истребительного сопровождения. Может, у них вообще нет кораблей такого класса? Ладно, в боевой можно переделать, в принципе, любой корабль, поставив орудия и системы наведения, но вот истребители должны быть специально спроектированы для боя, их из общественных глайдеров не переделаешь.
Но истребители у них, к сожалению, были. Каждый из одиннадцати посейдонских кораблей выпустил по пять машин. Судя по показаниям приборов, они были крупнее земных «Немезид» раза в два, напоминая по виду морских скатов. Они спокойно и размеренно поплыли в сторону приближающегося роя машин Федерации. Почти на дистанции боя каждый из этих кораблей выпустил по десять небольших дронов, образовавших в итоге целый рой маленьких истребителей. Подробностей завязавшейся схватки Картер не видел, но значки кораблей на его командной панели гасли один за другим, предвещая скорую гибель всего москитного флота.
— Уходите оттуда! Срочно! — в сердцах выпалил Картер, потом, спохватившись, отдал команду по уставу: — Всем истребителям выйти из боя, вернуться к своим кораблям.
Это спасло примерно половину москитного флота, посейдонцы не преследовали врага, потеряв в бою около трети малых кораблей. Впрочем, вряд ли они будут переживать из-за дронов… Что ж, остается лобовая атака. Вражеская флотилия к этому моменту развернула ромб плоской стороной к противнику, за счет чего посейдонцы получили некоторое преимущество, имея возможность концентрировать огонь по кораблям с нескольких направлений как сверху, так и снизу.
Тем не менее линейное построение кораблей Федерации тоже имело свои плюсы, и сейчас все решала меткость орудийных расчетов и правильное применение средств активной защиты. Тут дело было в выучке экипажей и точности автоматики. Впрочем, спустя несколько минут перестрелки Картер с горечью осознал, что проигрывает бой. Дело было в том, что большинство его экипажей действовали по штатному боевому расписанию и при начале обстрела дали команду на отстрел аэрозольных распылителей, создающих завесу, рассеивающую лазерные лучи вражеских орудий, сводя к минимуму повреждения. Но поскольку от первоначального плана встретить противника на месте пришлось отказаться и корабли эскадры вынуждены были довольно быстро двигаться вперед, чтобы выйти на дистанцию стрельбы из своих орудий, большая часть этой завесы просто осталась позади, в местах ее отстрела, продолжая двигаться со своей постоянной скоростью, очевидно меньшей, чем у звездолетов. В итоге когда начался реальный бой, у кораблей Федерации отсутствовало до 70 % активной защиты, и большинство выстрелов приходилось на внешний слой бронекорпуса. Такая перестрелка могла быть долгой, а при равном количестве орудий и классе кораблей даже очень долгой, поскольку внешняя часть бронекорпуса любого корабля облицована панелями-сотами 90 сантиметров в диаметре, при попадании в которые высокоэнергетический луч выжигает ее, выпуская порцию активного аэрозоля, гасящего излучение. Уничтожение такой панели делает корпус уязвимым для повторного выстрела, но тут уж мастерство капитана заключается в том, чтобы не подставлять под огонь сильно поврежденные участки. Потом, есть еще второй, внутренний бронекорпус с полостями, при пробитии заполняющимися сверхтвердой пеной, а также возможностью изолировать поврежденные отсеки и так далее. В общем, современный звездолет очень тяжело полностью уничтожить. К сожалению, это не так важно в случае, если противник имеет фору в 70 % защитных средств.