Лорена вдруг крикнула: «Он здесь, Мэгги! Нашла!» Она держала кошелек, который валялся в углу.
— Ой, я такая растеряша… — сказала тетя Мэгги, входя в кухню. Она открыла кошелек, и деньги выскочили из него, как чертик из табакерки. Полетели в разные стороны фонтаном мятых зеленых бумажек. Тетя ахнула, воскликнула: «¡Ay, Dios!»[8] и вытаращила глаза, как будто кошелек натворил невесть что. Лорена подобрала деньги, я тоже помогал, и, когда тетя Мэгги начала отсчитывать купюры («Сколько я должна?» — спросила она у разносчика), я уже складывал свои в аккуратную стопку. Собирался то же самое сделать с кучей, наваленной Лореной на столе, но не стал. Купюры были всех достоинств, и я подумал, что неплохо бы разложить их по стоимости, но тоже не стал. Парень ушел, и тетя Мэгги, недолго думая, запихала всё в кошелек и защелкнула его.
Я был уверен, что скоро меня возьмут в один из автосалонов. Конечно, я оставил анкеты и в других местах, но внутреннее чувство подсказывало, что, скорее всего, это будет один из тех, куда я заходил в первый день и где мной, похоже, заинтересовались. Я даже старался прикинуть, где больше платят — в салоне подержанных или новых автомобилей. У меня не было достаточно сведений ни о том, ни о другом, так что я просто размышлял об этом. В чем я не сомневался, так это в том, что для работы с новыми машинами нужна одежда поприличнее. Может, даже костюм. Ну хотя бы пара стильных пиджаков и брюк. В любом случае, несколько белых рубашек. Конечно же, галстуки. Я окончательно в этом убедился, когда зашел в оба места еще раз, чтобы напомнить о себе и сказать, что не изменил своих планов, что уже настроился на эту работу и готов приступить хоть сейчас. Думаю, я им нравился, но, как мне показалось, и там, и там заметили, что на мне та же белая рубашка с галстуком. Нельзя являться к ним снова в этой рубашке и в этом галстуке, так что на случай, если они позвонят, у меня должно быть готово что-то другое, неважно что. И я зашел в магазин и купил себе рубашку и галстук. Конечно, не самые дорогие, но денег почти не осталось. Плохо. Мне ведь нужна не одна рубашка. И еще много чего. Кое-что могут прислать из дома. Родители. Жена, Сьюзи, живет у своих родителей, моих суэгрос[9]. Зато нам не надо платить за жилье.
На этот раз я вернулся поздно. Немало, значит, проехал, раз уже наступил вечер. Застрял в общем потоке на автостраде, из которого не знал, как выбраться. К тому же пришлось останавливаться у нескольких магазинов, чтобы найти подходящую рубашку и галстук, пока не наткнулся на торговый пассаж. И еще заправляться понадобилось. Потом я заехал в «Закусывай на колесах», взял большой стакан газировки, припарковался и постоял какое-то время. Ну вот. Опять надо просить у родителей. По-любому у матушки. Она даже не скажет отцу.
Приятно было так сидеть. Хотелось побыть одному. Я даже выключил радио. Наверное, просидел довольно долго. Подумал, неплохо бы заглянуть в бар, но ведь тогда придется брать пиво.
Да и у тети Мэгги этого добра хоть залейся. Мне хотелось домой, но я старался об этом не думать. Начинало темнеть. Когда я подъехал к воротам, знак «Поселок ‘Ивушка’» уже был освещен.
— Ну как, определился с работой? — спросила тетя Мэгги.
— Нет. Пока еще нет.
— Сегодня ты припозднился. Я уж решила, тебя взяли.
Лорена вышла на кухню из своей комнаты. Видно, ей тоже было интересно.
— Ужинать будешь? — спросила Мэгги.
— Ты что-то купил? — встряла Лорена. В руке у меня был пакет с покупками. — Можно, я посмотрю? — сказала она и схватила пакет.
— Там только рубашка и галстук.
Она и без меня знала, потому что вынула их, не успел я ответить. Похоже, они ей не особо понравились.
— Конечно, как же без ужина. Давай-ка, садись. — Тетя Мэгги села за обеденный стол. Чего только на нем не было! Не только бутылки с вином и бокалы, но и стопка сложенных полотенец, гора женского нижнего белья всех цветов, верх и низ, и даже полная сумка с продуктами, еще не разобранная. — Лорена, можешь покормить его той китайской едой? Кажется, ее еще много.
— Конечно, могу, — сказала Лорена. — Что, мне трудно? — Она стала неуверенно бродить по кухне, как будто там было темно и ничего не видно, хотя горели даже яркие лампочки в потолке. — А где она?
Везде было столько всего!
— Где-то там. Посмотри получше. Может, я сунула в холодильник. Точно не помню.