автовагончик, жужжа трансмиссией, направился к самолету для перевозки пассажиров к
выходу в город. Все, как и должно быть, все родное располагало встрече, невольно вызывая
радость. Назаров заметил ее на лицах прибывших, но не смог принять чужое чувство,
осознать возбуждение, неожиданно возникшее вокруг, оно казалось неуместным, фальшивым.
Наоборот, немного чего-то недоставало. Он взял дипломат с навешенным на ручку ярлыком с
надписью «in cabin»* , который почему-то до сих пор не снял, направился за всеми к выходу.
Переступив порог, на секунду остановился, прищурившись от яркого теплого солнца. Внизу у
основания трапа двое в штатском не удивили, это то, чего не хватало, они уместны и не были
фальшивыми, не отвечали настроению прилетевших. Назарова они не расстроили и не
обрадовали, как и заранее, должно быть, было предусмотрено, что лежало где-то у него
внутри и вот сейчас последовательно воплощалось в очевидность, ни малейшим явлением не
трогая чувств.
6
Мужчины в костюмах дружно и неспешно шагнули навстречу, как только Назаров ступил
на бетонный настил посадочной полосы. Один из них протянул руку и, судя по выражению
лица, не для приятного знакомства, уверенно взял профессора под руку и, уводя в сторону как
для интимного разговора, жестко доложил:
– Назаров Владимир Александрович, вам необходимо пройти с нами.
Назаров ответил спокойно и невозмутимо:
– Я согласен, но…
– Мы все учли…
Они молча шли к стеклянному входу в помещение вокзала, вошли в зал. Открылась
щемящая обстановка отъезда в Майами, за спиной оставался стеклянный фронтон
Шереметьево-1. Он увидел, как направился к регистрационному входу, обогнув барьер из
никелированных труб, толкнул дверь ногой и боком вошел в ярко освещенный зал. На втором
этаже буфет. Там он выпил рюмочку коньяку с черным кофе. Сразу перед входом находилась
стойка с весами, у которой образовалась небольшая очередь, справа в глубине виднелись
турникеты и застекленные кабинки с пограничниками, слева пассажиры заполняли, стоя за
конторками, бланки деклараций. Изящные на вид девицы в синих форменных жакетах
оформляли билеты, здоровый мужик в комбинезоне снимал очередную поклажу, чемоданы,
ящики, аккуратно навешивал бирки и выстраивал багаж. Очередь к регистрации медленно
двигалась и вызывала у профессора нетерпеливое раздражение. Потом, наконец, получив
номерок и прицепив его к ручке дипломата, стал пробиваться вдоль стойки к таможенному
контролю. На этот раз под руки своих сопровождающих этот путь они прошли
беспрепятственно. Перед ними расступались. Изящная красавица в элегантной униформе с
золотыми звездами в петлицах предупредительно распахнула стойку, пропуская их, кивнула
головой в сторону двери помещения отгороженного от зала. Они вошли и мужчина, подавший
возле трапа руку, наконец, представился:
– Комитет Государственной Безопасности, подполковник Горин Петр Васильевич. Будьте
добры, откройте ваш кейс.
Назаров открыл, взял плотную кожаную папку с надписью «Практическое пособие –
изменение генотипа склонного к террору» и подал ее Петру Васильевичу.
– Вас интересует это?
– Да. Нас интересует это. И вы тоже. Назаров Владимир Александрович, вы задержаны по
обвинению в передаче документации секретного оружия государственным представителям
США. Окончательное решение будет вам предъявлено по завершении следствия.
– Я согласен, но позвольте мне повидаться с семьей.
– Мы это предусмотрели, уважаемый профессор. Но вам неизвестен один нюанс. Ваша
жена с сыном сейчас находится не в Москве, а в Харькове у своих родственников. Вам дается
трое суток, чтобы посетить знакомых в Москве и повидать семью в Харькове. В вашем
распоряжении машина «Второго таксопарка» из Харькова круглосуточно. Машину менять
запрещается. Водитель может быть другой. Вскоре мы с вами снова встретимся.
Назаров ни движением, ни выражением лица не проявил подавленность. Ему и самому
была не понятна своя холодность и отчужденность в кульминационный момент. Ему не
надевали наручники, его вежливо вывели на улицу к стоянке такси и посадили на переднее
сидение. Машина действительно была Харьковская. Таксисту приказали отвезти Владимира
Александровича, куда он скажет, поскольку профессор только что из Майами и должен
вовремя вручить жене зарубежный подарок. В Харькове профессор также может посетить
этот адрес, Петр Васильевич протянул таксисту визитку.
– А это на мелкие расходы. Все указания клиента беспрекословно выполнять, – строго