— Эвакуировать? — воскликнул Гарри, — Но Милтондэйл страшно далеко. Пожар-то в Тинли.
— Вот-вот, — сказал Стиви.
— Милтондэйл? — недоверчиво протянул Уоллес. — Не может быть, чтобы это был тот же пожар.
— Очень даже может, — заявил Стиви, — Он в Милтондэйле, и в Кембл-Хайтс, и в Хьюзе, и в Маунт-Стюарт. Так вдоль гор и движется.
— Не может быть, — горестно повторил Уоллес.
— Все жители уезжают, — Стиви начал ощущать себя очень важной персоной. — Сотни полицейских регулируют движение на дорогах.
— Ой, Стиви, — сказала Стелла, со стыдом вспоминая свою ссору с Питером, — ты что-нибудь не так понял.
— Очень даже так. И мама уехала. Противные, меня не взяли…
— Мама? Как это мама уехала?
— Все женщины уехали. Мама взяла в машину миссис Фэрхолл и миссис Робертсон, и по дороге хотели еще за кем-то заехать. Все туда поедут.
— Но зачем?
— Как — зачем? Ухаживать за людьми.
— За какими людьми?
— За теми, что приедут с гор. Их размещают в общественных залах, и в церквах, и на стадионе. Всех женщин и ребят. Они поехали готовить им завтрак и все такое.
— В жизни ничего глупее не слышала! Ты сам не знаешь, что говорить.
— А вот и знаю, — надменно ответил Стиви, — Я тебя везде искал, хотел тебе рассказать. Мама тебе велела идти домой, потому что ты не завтракала, и чтобы ты уложила, что хочешь взять с собой, если нас тоже будут эвакуировать, и надо заткнуть водосточные трубы тряпками, а в желоба налить воды. Вон сколько всего она тебе велела! Ты уж иди домой. Она знаешь как сердилась, что ты не пришла с Жюли! Дед Таннер сам ее привел, и он сказал, что ты давала представление, как примадонна. Ты зачем давала представление, Стелла?
— А сейчас где Жюли? — спросила Стелла.
— Опять пошла к деду Таннеру. Он за ней смотрит. И за младенцем Робертсонов тоже. А ты зачем давала представление, Стелла?
— Не твое дело, — оборвала его Стелла и вдруг повернулась к Лорне: — Как же нам быть с твоим папой?
Бывало, что Лорна говорила и действовала уверенно, как взрослая, но сейчас она растерялась.
— Все, как нарочно, против него. Несправедливо это. Мы как от всего мира отрезаны.
— Я тебя не оставлю, — сказала Стелла. — Пусть мама говорит что хочет.
— И еще мама велела тебе слушать телефон. На случай, если она захочет тебя что-нибудь спросить.
— Помолчи, Стиви.
— Она говорит, если ветер переменится, пожар может совсем взбеситься, тогда и нам надо будет поскорее сматываться.
— Да замолчи ты, Стиви!
— Ну вот, — сказал Стиви, — а только что хвалила, какой я герой.
— Послушайте, — сказал Гарри, — а про этих Фэрхоллов вы забыли? Или они тоже уехали?
— Ну? — обратилась Стелла к Стиви.
Стиви вздохнул.
— Я же сказал, миссис Фэрхолл уехала вместе с мамой, а мистер Фэрхолл все никак не заведет свою машину, чтобы отвезти Питера домой.
— А что с его машиной?
— Она не сдвигается с места.
— И Питер там с ним?
— Я не знаю. Когда я там был, его не было. Он ужасно ругался, что Питер сбежал. — Тут Стиви что-то вспомнил. — Это я, наверно, Питера видел на дороге, когда шел сюда. Но он юркнул в лес и не отзывался.
— Может, это был Грэм? — сказал Гарри.
— Да, — сказал Уоллес, — а где, кстати, Грэм? Перетащить рюкзаки — не такое долгое дело.
— Ты послушай, — сказал Гарри. — Если Стиви видел, как Грэм юркнул в лес, тогда все ясно. Грэм прячется. Ты же видел, в каком он состоянии. А может, все-таки это был Питер? Наверно, тот мальчонка, что улепетнул, как кролик.
— Никакого Грэма я не видел, сказал Стиви. Вот только если у него ноги такие же тощие, как у Питера.
— Грэм не тощий.
— Ну, значит, это был Питер.
— Да при чем тут Грэм или Питер! — воскликнула Лорна, — Как нам быть с моим папой? Он, наверно, умирает, а мы всё говорим, говорим, говорим… Надо же что-то делать!
Они опять посмотрели друг на друга. Все они, кроме Лорны, может быть, втайне надеялись, что если не касаться этой темы, она отпадет сама собой.
— Стоим как дураки и ничего не делаем, — сказала Лорна.
Гарри беспомощно пожал плечами:
— А с чего начинать?
Уоллес спросил:
— А эта старая машина, что стоит под навесом, она на ходу? Я бы, может, с ней справился?
— А ты умеешь водить машину? — вскрикнула Лорна.
— Да, — ответил он, удивленный ее горячностью.
— Что ж ты раньше не сказал?
— А ты не спрашивала. Я и подумал, что она не в порядке, а то ты бы о ней упомянула. Всякий об этом подумал бы и первую очередь.