Выбрать главу

Десятый, откинул старшего сына Громова, и со всей силы навалился на Ивана, сбив его с двенадцатого. Двенадцатый начал откашливаться, но на него накинулся старший сын Громова и вновь начал душить.

Седьмой бился на кулаках с Громовым, который никогда не уступал ему в кулачных боях. Счет у них был равный у каждого было по шесть побед над другим. Это был последний бой, который должен выявить чемпиона. Седьмой пропустил правый хук. В ответ он со всей силы пнул в коленную чашечку противника. Нога Громова вывернулась в обратную сторону и он с криком упал. Седьмой не сбавляя скорости, запрыгнул сверху на своего давнего ненавистного соперника и начал вбивать его лицо в пол.

Олег схватил нож и воткнул его в ногу, пинавшего его подростка. Тот отпрянул  и немного покосился от боли, но не упал. Олегу было достаточно той заминки, которую ему дал подросток, для того, чтобы вспороть ему горло и тут же воткнуть нож в голову старшему сыну Громова, который все еще пытался задушить седьмого.

Иван встал с десятого, глаза у него были выцарапаны, а нос откушен.

Олег, двенадцатый и седьмой встали и смотрели на Ивана.

Света тихонько плакала в углу комнаты, Иван посмотрел на нее и на его лице побежали слезы.

Все тяжело дышали.

– Ну что, считай прервался род Громовых, – рассмеялся Олег.

– Отпусти Свету, я прошу тебя, отпусти. – Последний Громов упал на колени. – Меня убей, а ее не трогай.

В дверь постучали, – Олег ты там?

– Виктор, святой отец, помогите они всех убили,– прорыдала Света.

– Мы скоро выйдем, мы уже почти закончили, Витя будь готов к окончанию празднества.

Светлана заплакала с новой силой от безысходности. Олег ударом ноги повалил Ивана на спину, седьмой и двенадцатый удерживали его в лежачем положении.

– Ты сейчас сдохнешь, а мы потом по кругу пустим твою Светочку, – Иван начал дергаться в попытках вырваться.

Неожиданно о голову Олега разбилась тарелка, оставив кровавый порез на затылке. Олег с криком кинулся на Светлану и воткнул ей нож в висок. Вытащив нож он склонился над Иваном, посмотрел ему в глаза и молча вспорол шею.

Никто не заметил, как от окна отошла тень и через пару секунд замок с двери был снят, в дом заглянул Шарик, – Олег вы тут все? Там люди скоро в церковь пойдут.

***

Олег вышел из избы и вдохнул полной грудью свежий вечерний воздух. Люди у церкви веселились, пели и плясали, не подозревая о ближайшей смерти всей деревни.

Сыновья подошли к отцу, – что дальше? – спросил двенадцатый.

– Иди убей шлюху которая у нас дома,– Олег посмотрел на седьмого.

– Уить?

– Да убить, как убьешь сразу уходи в соседнюю деревню, я потом все объясню. Только давай бегом времени у тебя не больше двадцати минут.  Седьмой побежал в сторону своего дома.

– Что происходит отец, – спросил двенадцатый, – зачем убивать маму?

– Послушай меня, наши планы немного изменились, это отребье Громовы настроили против нас всю деревню, а все кто не снами, те против нас. Вся деревня заминирована и когда люди зайдут в церковь, я взорву всю чертову деревню.

Олег ощупал свой пояс, – черт, а где мой нож, наверное я его забыл вытащить из груди Ивана, шарик иди бегом и найди мой нож. – Шарик бегом побежал в дом искать нож.

Олег вытащил нож из-за пазухи и вложил его в руку двенадцатого, – убей этого чертова пса и проследи, чтобы девка была мертва, потом с седьмым отправляйтесь в Болотовку. Там вас будут ждать. Я взорву церковь, прослежу, чтобы не осталось выживших и присоединюсь к вам.

Олег пошел в сторону церкви. На улице уже совсем стемнело, свет давали только факелы горящие у церкви.

Двенадцатый зашел в дом Громовых, Шарик переворачивая трупы искал нож.

– Его нет нигде, – пожал он плечами.

– Ищи лучше, а то папаня тебе задницу и без ножа порвет.

Парень сделал вид, что тоже ищет нож. И когда был совсем рядом с шариком схватил его со спины и приставил нож к горлу, а вот он нашел, – рассмеялся двенадцатый. – Сейчас ты сдохнешь.

Шарик попытался вырваться, но хватка была крепка. Приставленный к горлу нож не позволял сделать слишком резкое движение.

– Не убивай меня, пожалуйста, что я тебе сделал, – по щекам шарика покатились слезы, – я кое что знаю про твоего отца, я все расскажу.