— Ясно, старейшина, — чувствовалось разочарование императора, которое он и не думал скрывать. — Мне все ясно.
Пошли гудки.
-//-//-
Новость-молния, мгновенно выбившаяся в топ новостей почти всех медиа.
«Сегодня примерно в 15 часов дня в дистрикте 12 в одном из социальных жилых комплексов были найдены тела Максима Скуратова-Соколова, его матери и дядя. По предварительной версии, они стали жертвой разбойного нападения одного из местных преступных сообществ. В тоже время полиция и служба безопасности никак не комментируют гибель главы одного из знатнейших боярских родов империи и его родственников. Остается ждать подробностей...».
-//-//—
Поздний вечер. Многофункциональный утилизационный комбинат № 7.
Двое мужчин в серых комбезах и пластиковых полумасках стояли перед чередой столов на колесах, на которых лежали девять неподвижных тел. Покрывала на них закрывали лишь верхнюю часть туловища, открывая вид голые ноги.
— Че там много отказников сегодня? — недовольно пробурчал один, толкая локтем второго. Им же теперь и предстояло заниматься с ними. — Опять к нам повезли под самый вечер. Слышь, Ивар, нам больше всех нужно что-ли?
— Я никак не пойму, а чем ты недоволен? — хмыкнул тот самый Ивар, оказавшийся длинным нескладным мужчиной с коротким ежиком волос на голове. — Нам же за количество платят. Чем больше утилизируем, тем больше заплатят.
Он отошел к стенду, на котором было приколото какое-то расписание. Начал там что-то вписывать.
— Б...ь! Ивар! Один холодный шевельнулся! — вдруг взвизгнул первый, отшатнувшись так, что впечатался в стену и опрокинул какие-то коробки. — Ивар, твою мать! Шевельнулся, говорю!
Второй в этой, казалось бы дикой ситуации, даже не шевельнулся. Продолжал невозмутимо что-то писать. Лишь закончив, повернулся к товарищу.
— Ты уже успел что ли? Глюки ловишь? Чего меня не ждешь? — недовольный Ивар наехал на товарища, так и не сводящего взгляда с крайнего трупа. -Ты глухой что ли? Еще осталась дурь? Штыришь, сука, в одну харю, а потом за тебе холодных ворочать! Пошли, покажешь, где прячешь!
С силой пнул товарища ногой, отчего тот снова взвизгнул.
— Продрал зенки, падла? Говори, что от меня скрысятничал? Травку, химию? — давил он, а тот затравленно качал головой. Мол, ничего такого не брал и не принимал. Правда, толку не было. — Пошел, в раздевалку! Все карману вывернешь...
Глава 12. ОБнуление
-//-//-
Многофункциональный утилизационный комбинат № 7.
Двое мужчин в темных комбинезонах с лицами, закрытыми полумасками, с чертыханиями грузили в небольшой фургон внушительные пластиковые черные мешки. Концы мешков были скользкие, без всякого намека на какие бы то ни было ручки, отчего постоянно соскальзывали и норовили вырваться из рук.
— Уф! — фыркнул первый, когда его конец мешка в очередной раз скользнул и мешок свалился на бетонный пол. Он был невероятно, болезненно худ, что совсем не скрывал комбинезон, висевший на нем, словно тряпка. — Гор, я уже замотался. Ноги совсем не держать. А руки? Видишь, как трясутся? — скелетообразные руки с пальцами в плохо отмытых бурых разводах, действительно, ходили ходуном. — Может немного дух переведем? Куда холодные денутся? Полежат еще немного, — он со злостью пнул упавший мешок. — Косячок забьем, пыхнем. А?
Но второй, такой же худой, похоже, был против. Ничего не ответив, сделал шаг вперед и резко ударил товарища в живот.
— Ох... Г-ор, б...ь, ты чего? — первый тут же согнулся, едва дыша. Слова с трудом выходили из сведенного судорогой живота. — Псих, твою м...
Тот договорить ему не дал, ударив еще раз. Правда, в этот раз бил чуть слабее.
— Придурок конченный, договорились ведь сначала работу сделать! — бросил он, нагибаясь к мешку. С кряхтением перехватил его и, подняв на уровень пояса, перекинул внутрь фургона. — Знаю я, как ты пыхнешь. Сейчас ширнешься и улетишь. Ищи потом тебя. Вставай, нужно доделать работу. Скоро, Учитель придет. К его приходу все должно быть готово, или не видать нам больше никакой дури.
Первый даже стонать перестал при этих словах. Видно, впечатлился сильно тем, что может лишиться постоянно доступа к наркотикам. Болезненно морщась и постанывая, поднялся и побрел в коридор за остальными телами.
— Гор, слышь, а где этот Учитель, товар столько такой клевой дури берет? Я у других сколько раз пробовал, одна набодяженная дрянь. Совсем не штырит, — уже через несколько минут приставал он к товарищу, напрочь забыв про удар в живот. — Может нам его того? А после весь товар самим забрать?
— Держи лучше, а то снова вырвется, махинатор херов, — пробурчал Гор. — Выбрось эти дерьмо из головы. Учитель тащит дурь лишь нам и за это ему нужно в ножки кланяться. И, вообще, мне другое интересно, — на пару секунд замолчал он, переводя дух. Очередное тело оказалось гораздо тяжелее, чем предыдущие. — Нахера ему столько холодных? Считай, наш постоянный клиент. На извращенца не похож, вроде.
Задумавшись, оба замолчали. В головы лезли странные мысли, в затуманенных наркотиками головах становившиеся еще и пугающими.
— Извр? Нет. Тоха, что до тебя здесь кантовался, называл Учителя учителем, — когда они закинули новое тело в фургон, открыл рот первый. — Говорил, что тот с другими яйцеголовыми в каком-то центре тусовался. Челов, короче, резал. Похоже, понравилось... Ха-ха-ха, — его вдруг от этих слов пробило на «ха-ха» с такой силой, что даже трясти начало. Без сил прислонился к стене и ржал, как умалишенный.
— Б...ь! Учитель! Заткни пасть! — рявкнул на товарища Гор, когда услышал звук шагов. — Пошли еще за одним! Быстро-быстро!
-//-//-
Что интересно, и другие немногочисленные знакомые, звали его этим прозвищем, хотя Борис Федорович Марков ни дня в своей жизни не проработал в школе. Правда, когда-то имел к науке самое непосредственное отношение: был завлабом в одном очень интересном боярском исследовательском центре, занимавшимся изучением некоторых необычных генетических мутаций. Фанатик от науки, он, вообще, ни на что другое внимания не обращал, полностью погрузившись в свою работу. За несколько лет работы ему удалось «нащупать» кое-что очень важное, отчего сразу же «возбудились» хозяева лаборатории. Но какой-то момент к своему несказанному удивлению узнал, что его центр, а вместе с ним и он лично, занимался запрещенными в империи исследованиями. Причем это стало не в дружеской обстановке в уютном кафе за чашкой чая, а в момент штурма боярской лаборатории штурмовиками имперской безопасности.
На счастье Маркова в ходе штурма была уничтожена почти вся научная документации, а многие из персонала лаборатории погибли в момент разыгравшегося пожара. Из оставшихся в живых на него никто толком и не смог дать обвиняющих показаний. По этой причине имперские следователи, не долго раздумывая, влепили ему для профилактики пять лет изоляционных поселений на северных территориях, где он и просидел весь срок, «съедаемой» лишь одной мыслью: ему не хватило совсем немного времени, чтобы «довести до ума» свое открытие. Вернувшись в столицу без средств к существованию и без каких-либо перспектив как-то выжить, ученый занялся изготовлением наркотических препаратов. Все полученные средства сразу же тратил на продолжение научных изысканий.
— Что-то вы долго возитесь на этот раз, — недовольно ворчал Марков, заметив, как двое его постоянных клиентов с трудом тащили последнее тело. — У меня слишком мало времени, чтобы его тратить на ожидание. Надеюсь, эти не слишком порченные? Я специально предупреждал в прошлый раз, что фарш меня не волнует. Мне нужны лишь целые тела. Я понятно объясняю или вы уже все мозги прокурили?
Оба наркомана, с жадностью уставившись на небольшую наплечную сумку мужчины, почти синхронно кивнули. Им сейчас бесполезно было что-то говорить, приближалось время приема очередной дозы. Привыкший к химии организм начинал требовать своего.
— Кстати, как там по поводу моей особой просьбы, Гор? — спросил он одного из наркоманом, у которого в глазах было больше осмысленности. — Забыл что ли? Я просил сразу же сообщать мне, как к вам поступит тело одаренного. И?