— Ах ты, с…а! — ничего не понимающему Александру неожиданно прилетела затрещина. По лестнице спустился один из нариков и с такой силой ударил его по затылку, что того в стену воткнуло. — Ты что должен сделать? Где наша дурь? Пошел! — его схватили за шкирку и толкнули вперед прямо на ступеньки. Едва все зубы не выбили о бетонные углы. — Урою, тварь, если обманул нас, — прошипели ему прямо в ухо, обдавая тошнотворной вонью изо рта. — Где дурь, последний раз спрашиваю!
От нового удара Александра бросило прямо на дверной косяк. Стукнулся так, что зубы клацнули.
— Где дурь? — не умолкал нарик, пиная его из всех сил. — Нае..л, нас?! Бро? Он нас нае…л! — визгливым голосом крикнул второму. — Бро?!
В большой комнате, где все это время жил старик, царил настоящий разгром. Все было перевернуто вверх дном. Старый продавленный диван был вывернут наизнанку, во все стороны торчали пружины и клока ваты, изрезанное покрывало превратилось в клочья. Деревянный комод с облезлым лаковым покрытием напоминал кучу раскуроченного хлама. Посреди этого бардака метался и сам виновник, круша все, что попадалось под руку, разломанной ножкой от стола.
— Бро?! Я привел этого урода! — парня вновь подняли за шкирку и закинули к противоположной стене. Носом тот уткнулся прямо в запутанный клубок толстых кабелей. — Сейчас я его порежу…
В руке у наркомана появился нож с обломанным лезвием и ручкой, обмотанной грязной изолентой. Нервно дергая лицом, он загоготал. Нож перекинул с одной руки в другую, потом обратно.
— Ты, с…а, в уши нам дул про дурь... Сейчас шкуру буду с тебя спускать… Лоскутами…
Второй тоже оживился. Бросив крушить мебель, несколько раз крутанул деревянную дубину в руке.
— Нае…л, нас? — размахнулся и со всей дури ударил дубиной по стене, густо осыпая лежавшего на полу парня бетонной крошкой. — Я тебе все суставы раскрошу, кровью будешь харкать.
Александр, переводя взгляд с одного нарика на другого и обратно, дергал ногами. Снова и снова пытался вжаться в стену, все сильнее запутываясь в кабелях.
— Пиз…ц, тебе, — ощерился худой нарик, выписывая ножом хаотичные восьмерки. — Выпотрошу, как куренка. Гы-гы-гы, — гоготал он, показывая редкие гнилые зубы. — Гы-гы-гы.
Несмотря на муть в голове, парень уже не раз просчитал свои шансы. Всякий раз у него получался абсолютный ноль. При любых объективных он физически ничего не мог противопоставить двум взвинченным наркоманам, которые от ломки были готовы уже лезть на стенку.
Оставалось надеяться лишь на счастливый случай или божественное проведение. Молиться можно было, если бы Александр знал хотя бы одну молитву. Но не знал, ведь он интел, рационалист до мозга костей, верящий лишь в одну силу во вселенной — в силу человеческого разума.
— Пошли вы оба в задницу, — широко, во весь рот, улыбнулся парень, совершенно спокойно принимая все, что сейчас с ним случится. — Долбанные наркоты! Были бы силы, собственными руками бы задушил.
И в голове, словно специально, все прояснилось. Мутная пелена резко спала с глаз. Усилился металлический вкус во рту. Вдобавок, откуда-то изнутри начала подниматься мощная волна, грозящая скоро вырваться наружу.
— Хорошо-то как…, — само собой вырвалось у Александра. Какая-то невероятная эйфория охватила его, подталкивая его к самым безрассудным поступкам. — Ха!
По бетонным стенам комнаты вдруг пошли яркие голубые разряды тока, рассыпаясь снопами искр то в одном, то в другом месте. На глазах до ярко алого цвета раскалялись железные штыри, торчавшие из стен. Такие же разряды бежали по полу, напоминая фантастических электрических змей.
— Что за нах? — худой нарик с воплем удивления отбросил нож, увидев как его клинок начал плавиться. — Б…ь, что это такое?
Искрились все металлические части его одежды: здоровенная блестящая бляха на ремне, здоровенные клепки и молния на куртке, золотистая цепь с крупными звеньями.
Второй тоже пялился на все это с отвисшей челюстью.
— Бро, смотри на этого урода. У него же глаза светятся. Б…ь, что это за херня, — дубина из его руки вывалилась на пол. — Эй, чел, ты чего? — на его лице появилось виноватое выражение. Уже и забыл, что только что грозил изуродовать. — У тебя же глаза, как фары!
С треском взорвались потолочные плафоны, рассыпав по всей комнате облако стекла и пластика. Завибрировали проводка в стенах, кабели на полу. Остро запахло паленым пластиком от оплавившихся розеток.
— Ты… маг? Да? Маг, что ли? Чел, ты чего? — залепетал худой нарик, сделав шажок назад. В его отравленных наркотиками мозгах вдруг мелькнула мысль о том, что им не повезло наткнуться на мага. — Чел, мы же за тебя… Слышишь? Мы же ничего тебе не сделали…
Только никто его не слушал, а Александр особенно.
— Конечно, конечно…, — улыбался парень абсолютно нейтральной и бесконечно спокойной улыбкой. — Конечно…
В темной комнате его светящиеся голубым светом глаза казались жуткими, нечеловеческими. Нереальность происходящего усиливалась искрящимися разрядами, которые окутывали его тело совершенно фантастическим плащом.
Испытывая совершенно новые для него, «дикие» по глубине и яркости ощущения, Александр сейчас полностью отдался во власть чувств, что для него было в новинку. Он просто наслаждался той невероятной силой, которая бурлила внутри него. Хотелось, чтобы эти ощущения становились все сильнее и сильнее, никогда не прекращались. Вся рациональность в одно мгновение слетела с него, уступив место чувствам и ощущениям.
Громко захохотав, парень вскинул руки перед собой и «отпустил» то напряжение, которое скопилось у него внутри. Тут же раздался резкий хлопок, от которого во все стороны рванула мощная война спрессованного воздуха. Следом с кончиков его пальцев сорвались скрученные электрические разряды, ударившие прямо в побежавших наркоманов. Разряды, сравнимые по силы с молниями внутри циклонов, в мгновение ока превратили их в куски обугленной плоти.
— А-а-а-а-а-а-а! — дико закричал парень, чувствуя, как вытекающая из него сила иссушает тело. Чувствовал себя лимоном, который медленно, но неуклонно, давили прессом. — А-а-а-а-а-а-а-а!
Оба нарика уже давно стали кусками угля, но длинные молнии все продолжали и продолжали бить по стенам, потолку и полу. Из бетона вырывались целые куски, которые тут же взрывались и подобно шрапнели осыпали окружающее пространство.
Наконец, все закончилось. Сила иссякла. От него словно осталась только пустая оболочка, которая сейчас свалилась на пол.
-//-//-
Это пробуждение было еще хуже, чем прошлые. Тело казалось чужим, деревянными, совсем ему не принадлежащим. Движения рук, ног и даже поворот головы отзывались жуткой болью.
— Хр-р-р-р, — снова и снова открывался рот, но раздавались только лишь хрипы. — Хр-р-р… Пи… ть…, — между хрипами угадывались обрывки букв, которые с трудом складывались в слова. — Пить… Хр-р-р-р… Хр-р-р-р… Пить… Хр-р-р-р… Хр-р-р-р…
Медленно тянулся руками вперед, цепляясь скрюченными пальцами за рваные дыры в бетонном полу. Шла вперед сначала одна рука, следом — вторая. Напрягая все силы, подтягивался. Потом все повторялось заново.
— П…ить… П… ить…
В какой-то момент его пальцы наткнулись на какой-то полукруглый пластик. Нерешительно ощупав его, парень потянулся дальше и вдруг коснулся воды.
— П… ить, — он бухнул головой прямо таз, начав лакать, как животное. Пил и никак не мог напиться. Лакал и лакал. Снова и снова.
Напившись, Александр перевернулся на спину и затих. От воды начинала оживать каждая клетка его организма.
— Что… Что это… еще? — слова еле-еле проталкивались из его рта. — Глаза, мои глаза…
Все вокруг него совершенно преобразилось. Прежние краски исчезли. Его новый мир был окрашен лишь в два цвета — серый и искрящийся голубой.
— Что это? — снова и снова повторял он один и тот же вопрос, на который так и не находил ответов. — Я не понимаю…
Ошеломленно мотал головой по сторонам, но везде встречал одно и то же: серое и голубое, серое и голубое.