Мудрые проводят время в развлечениях поэзией и наукой;
А глупцы его тратят на страсти, сон или ссоры.
(Хитопадеша 1.32)
Приводя в книге два вида знания: поэтическое и научное, мы уже переводим наших дорогих читателей в разряд мудрецов. Ссылаясь на сложные трактаты и говоря о запредельных материях, мы не пренебрегаем и тонкой изысканной формой, которая позволяет получить не только благо, но и определенное приятное ощущение. Глупцы, которые даже не захотят открыть нашу книгу, обречены зря терять свое время.
На ядовитом древе круговорота рождений
есть только два подобных амрите плода:
Сладкий сок бессмертной поэзии - первый,
встреча с людьми добродетельными - второй.
(Хитопадеша 1.117)
Тот, кто встает на путь совершенства и приходит к реализации своего счастливого удела, причащается к бессмертию через категорию поэзии, внимая высшим истинам в стихотворной форме. Наиболее тонкие вопросы оживают лишь в поэтической части сознания, которое само расщеплено на грубое и тонкое, тяжелое и легкое, то есть прозаическое и поэтическое. Высшие идеи воспринимаются лирическим, образным мышлением, а не конкретно-логическим, которое все же нужно для встречи с добродетельными - приводимыми нами авторитетными цитатами, источниками знания. Лучший путь общения с теми, кто писал, - соединение читателя со смыслом приводимых нами цитат в обеих формах.
Поэт облекается во все формы.
(Ригведа 5.81.2)
Когда Бог творил мир с помощью Слова, Он делал это в тончайшей и легчайшей форме поэзии. Многообразие божественного творения и есть разнообразие поэтических форм, ритмов и размеров. Воспроизвести и постичь все атрибуты Бога можно лишь через повторение этих же действий и правил. Обращение к стихам позволяет нам стать поэтами и облечься в формы, возвещенные Богом. Постигая высшие смыслы через толкование, мы совершаем процесс, обратный поэтическому творчеству и проходим снизу вверх к тайнам запредельного.
29
Гармония, счастье, вдохновение (дыхание божественного) - тонкие состояния души, неуловимые и неповторимые, подобные озарению светом понимания. В такие моменты исчезают все тягостные ограничения временного и земного и человек прозревает, что счастье и неомраченное бытие существуют. А некоторые даже осознают, что счастье достижимо и для них, так что стоит попробовать. Писания же утверждают, что это даже необходимо сделать, сбросив с себя оковы ветхого Адама - беззакония, греховность, беды, и называют это совершенством, нирваной, благодатью, землей Обетованной, и указывают путь, ведущий к этому. Об этом и вся поэзия - "земные грезы божества". Поэтам можно верить, поскольку они в своих мятежных душах уже пережили и обретениие Рая, и его утрату, а теперь воспевают вечное стремление вернуться к Себе домой, в Счастливую Землю.
Жрецы элементарных теорем,
Проповедей вы ждете от поэта:
Я проповедь скажу на благо света, -
Не скукой слов, давно известных всем,
А звучной полногласностью сонета,
Не найденной пока еще никем!
(К. Бальмонт)
По словам Хайдеггера, поэтическое творчество - свершение истины. Хотя, как говорит мидраш, из сотен тысяч пророков одним Святой дух дал на одну книгу, другим - на две, а некоторым - лишь на два стиха... В точной строке поэт может высказать запредельное даже в неведомой для самого себя форме. В момент высшего творческого порыва его индивидуальное сознание растворено в океане альтруизма. В истинной поэзии говорит иное начало, которое грустит строкой стиха. Изречь необъяснимое можно только при утрате себя, при отказе от оценочных и взвешивающих систем эгоизма. Тот, кто знает, что вечность не может промолчать, тот ищет место и время, где великая Пророчица возвестила очередную свою сказку о непреходящем и бессмертном в мире людей, океане поэзии.
Скудны мои познанья для того,
Чтоб скудоумным - тем, кто словно бродит в мраке,
[Путь] осветить поэзии лампадой.
Но все же, той лампадой не владея,
Я расскажу немного - с каплю - для пропитания глупцов.