Ведь не стыдится Бог подобно человеку, и не робеет подобно сыну человеческому.
(Завещание Иосифа 2.4)
Священные тексты используют одновременно четыре языка: прямой (буквальный, исторический), аллегорически-символический, назидательно-нравственный, мистический (заклинания, которые приводят в движение силы). Все данное в Писании является хорошим и нужным, на каком бы языке это ни говорилось.
И ныне каждому человеку, который идет к вам, и верит вам, и слушает ваши слова, и соделывает достойное тайн света, - дайте им тайны света и не скрывайте их от них. И тому, кто достоин тайн высочайших, дайте их ему. И тому, кто достоин тайн нижних, дайте их ему и не скрывайте ничего ни от кого.
(Пистис София)
И я говорю вам: где бы вы ни увидели людей, коими правит тайна, в этой тайне заключено зло. Если дьявол внушает, что нечто слишком ужасно для глаза, - взгляните. Если он говорит, что нечто слишком страшно для слуха, - выслушайте. И если вам померещится, что некая истина невыносима, - вынесите ее.
(Г. К. Честертон)
Мы не стесняемся обращаться к темным фрагментам текста, какими бы дикими они не казались на первый взгляд, - все они освещаются толкованиями. Нельзя оставлять места для заблуждений и сомнений. Сокрытие истины св. Писания не может быть оправдано тем, что она не является общепризнанной, ударяет по чьим-то интересам и задевает болезненное честолюбие.
На то, что спрятано, пусть идет дождь!
То, что не покрыто, не попадет под дождь.
Поэтому открой спрятанное.
То, что связано с божеством, не попадет под дождь.
(Буддийский канон, ср. Мф. 10:26-27)
Если человек пытается скрыть в себе какой-то недостаток или порок, когда-нибудь это станет для него поводом к судебному разбирательству и дополнительным источником бед. Любое тайное учение, не выставленное на свет, подвергнется разрушению со стороны высших сил. Будда говорил: я не утаиваю учения в руке.
54
По мере возрастания веры все препятствия должны исчезать, но лишь после того, как муки совести и жажда нравственного покоя преодолены как искушения, не будучи уничтожены или даже подавлены. Такая форма внутренней работы называется преодолением крайности. С другой стороны, потакание, безоглядное азартное следование всем своим наклонностям и инстинктам, которые расцветают и призывно звучат у того, кто упорно идет к цели, также отвергается без уничтожения источника страстей в личности. "И понял Гэсэр своей золотой головой, что основы греха уничтожать нельзя" (Сказание о Гэсэре). В результате такой работы осознается принцип "Золотой середины", "Благородного пути", Дао и т. п., о чем подробнее будет сказано далее.
Да приступаем с искренним сердцем, с полною верою, кроплением очистив сердца от порочной совести, и омыв тело водою чистою.
(К Евреям 10:22)
Очистившийся человек уже не имеет совести (сознания грехов, Евр. 10:2). В конечном итоге освобождение достигается только ценой жертвы - распятия Христа, которое, конечно, имеет для каждого человека свой внутренний смысл.
Сочитесь, бесхитростные кровавые капли,
Из ран моей совести, нанесенных для того, чтобы высвободить вас,
С моего лба, с моего лица, с моих губ,
Из моей груди, из меня самого, где был я в укрытии...
(У. Уитмен)
О сердце глупое, когда ж ты перестанешь
Мечтать и отзыва молить?
О мысль суровая, когда же ты устанешь
Все отрицать и все губить?
Когда ж мелькнет для вас возможность примиренья?
Я болен, я устал... Из незаживших ран
Сочится кровь и [нрзб] прокляты сомненья!
(С. Я. Надсон)
Добавим, что "мысль суровая... все отрицать и все губить" и есть главный враг живого, саморазрушительное начало в человеке, стремление к последнему прекращению всего, Работа Смерти - крайность несуществования. Истина посередине.