Шагая за адмиралом, Алексей приглядывался к людям. Разлуку с кораблём каждый из сотен стоящих в очередях переживал по-своему. Кто-то делал вид, что всё пустяки, кто-то, озираясь по сторонам, прощался с частичкой души. Алексей понимал чувства людей, чей временный, но уже привычный жизненный уклад сменился в один миг.
За иллюминатором катера медленно плыл орбитальный док. Чёрная Т-образная конструкция выглядела неуклюжим гигантом в сравнении с двумя пристыкованными к ней красавцами линкорами.
Хищные, рубленые носы, широкая корма и изящные надстройки в точности повторяли друг друга. Разницу между близнецами составляли яркая иллюминация одного и чёрные безжизненные контуры другого. Между кораблями, озаряя чернильную пустошь пламенем двигателей, сновали точки перевозящих экипаж катеров.
Алексей, сожалея, что знакомство оказалось столь коротким, мысленно простился с новыми знакомыми. Вспомнив данное себе же обещание, направился к сидящему у другого борта адмиралу.
— Адмирал, разрешите.
Дождавшись кивка, присел рядом.
— Могу я обратиться с личной просьбой?
— Слушаю.
— Я по поводу командира дальнобойных систем Стэйфера, — начал Алексей, но адмирал перебил:
— Вот что тебя волнует, — по-прежнему глядя в иллюминатор, то ли спросил, то ли утвердил он.
— Волнует меня многое. Наказание Стэйфера грызёт совесть, всё-таки пострадал он из-за меня.
— А сказать, что волнует меня? — так и не ответив на его слова, сменил адмирал тему. — Алекс Блэймер дал тебе верную характеристику.
Старик смолк, дав время подумать над сказанным. К Алексу Алексей относился в высшей степени положительно. Кроме того, считал его самым близким здесь человеком, весть о негативе с его стороны неприятно кольнула.
— Что же вас так взволновало? — спросил Алексей, не веря в возможное предательство.
— Твоё умение находить проблемы там, где быть их не должно.
Он и сам прекрасно знал эту особенность своего организма, а услышав слова адмирала, лишний раз убедился, что не зря уважал Блэймера.
— Можно начистоту?
Расценив молчание адмирала как согласие, продолжил:
— Проще всего кого-то обвинить и повесить на него свои проблемы.
Эмоции, нечастый гость на лице адмирала, вырвались наружу. Старик расхохотался, разгладились глубокие морщины, омолодив адмирала на добрый десяток лет. Отсмеявшись, он посмотрел Алексею в глаза.
— Если я свалю на тебя хоть четверть моих проблем, ты просто сойдёшь с ума. Поверь на слово.
— Тогда в чём дело?
— Думаю, почему именно ты все время в центре событий? В центре странных событий, — поправился он.
— Я бы с радостью оказался где-нибудь в Сочи, — искренне поделился Алексей.
— В том-то и дело, что с радостью, — изрёк старик и вновь сменил тему: — Этот корабль — твоё мнение?
— Это чужаки, но не те чужаки, с которыми вы воюете.
— Ты тоже с ними воюешь, — поправил адмирал. — А теперь подробней.
— Что мы имеем? — начал Алексей. — Невиданной формы корабль, который в одиночку уделал целый флот. Будь у руконогих такие технологии, всё было бы давно кончено.
— А если экспериментальный образец? — возразил адмирал.
— А какой смысл гонять его по задворкам, когда огромная станция торчит в блокаде? Тем более при атаке на наш линкор жертв среди людей не оказалось. А глядя на Лайлону, в благородство противника верится с трудом. Потому и думаю, что это другие чужаки.
— Что им здесь надо? — вновь отвернувшись к иллюминатору, пробурчал старик.
Приняв слова за вопрос, Алексей пустился по скользкой дорожке гипотез и домыслов. Связанное с недавним боем напряжение детонировало повышенную словоохотливость, и Алексей, вслух поразмышляв на предложенную адмиралом тему, плавно переехал на всё остальное. Редкое желание выговориться возникло именно сейчас, и он, не обращая на молчание старика внимания, нёс всё, что лезло в голову. Проехался по болезненной теме высоких потерь, по недочётам и ошибкам командования.
Словесные потоки прервал раздражённый голос адмирала:
— Ты когда-нибудь замолчишь?
Алексей запнулся на полуслове. Поняв, что наговорил много пустого, отправился на своё место.
— Язык слишком длинный, — услышал брошенные в спину слова. — То ему не верно, это не так. Вот доберёмся до Тиуса, посмотрим, как запоешь, оратор недоделанный.
Дверь в кабину пилотов отскочила в сторону. Молодой сержант вытянулся перед адмиралом.
— Господин адмирал, пришедший за вами эсминец вышел из перехода, до стыковки десять минут.