— Ого, — притворно зарделся Алексей, — я становлюсь популярным.
— Судя по тону, известность тебя не радует.
— Да какой радует… — Сокрушённый вздох подтвердил сказанное. — Болтаюсь, извините за выражение, как говно в проруби. Последний пехотинец знает, что и как будет дальше, а я постоянно в подвешенном состоянии. Вот сижу и думаю. Или встречу в этом госпитале старость, или опять очнусь в верхних слоях атмосферы. Что со мной будет завтра, не могу даже предположить. И так постоянно, а это нервирует.
— Однако это не помешало с блеском выполнить задание?
— А куда деваться? — Алексей задрал глаза, призывая в свидетели высокие потолки. — Когда в заднице свербит пожизненная статья, а над башкой висит линкор, который неизвестно по кому шарахнет, тут что угодно выполнишь блестяще.
— Причина только в этом?
— Тогда была в этом, сейчас не уверен.
— Что изменилось?
— Погибло слишком много невиновного народа, это неправильно.
— Ты так считаешь, несмотря на то, что, по сути, войну развязали люди?
— Очень странно они её развязали, — возразил Алексей.
— Согласен, — кивнул старик. — Твоё мнение?
— Вы за этим звали?
— Так сложилось, что ты обладаешь почти полной картиной развития событий. Например, сведения об ударе Шестой эскадры по чужой планете засекречены. Кроме выжившего, кстати, не без вашего участия, экипажа, об этом знают единицы. Скажем так, мне интересно мнение стороннего участника событий.
— Понимаю, — кивнул Алексей. — На Гарде всё прошло гладко. Если отбросить нелепую гибель Ворстона, то нам подозрительно везло. У меня сложилось устойчивое впечатление, что нас вели.
— Кто и с какой целью?
— Вот тут вопрос. У чужих было время вывезти цилиндр с Гарды, но он остался на месте. Почему?
— Планета находилась в плотном кольце флотских соединений.
— Но мы-то ушли.
— Вы ушли благодаря сбою систем наведения патрульного линкора.
— Даже так? — Вскинул брови Алексей. — А вы уверены, что сбой произошёл случайно?
— Опираясь на последний опыт, не уверен. К чему ты клонишь?
— Думаю, база данных изначально предназначалась людям.
— Возможно, — согласился адмирал, кивком пригласив Алексея сесть. — На это указывает многое. Вопрос в том, что с этим делать?
Адмирал хотел что-то добавить, но внезапно застыл. Алексей настороженно огляделся, не понимая, что происходит.
— Хорошо, — старик кивнул, и только тогда Алексей разглядел вставленную в ухо бусину прибора. — Буду готов через тридцать минут.
Несколько секунд прошли в задумчивом молчании. Наконец что-то обдумав, адмирал обратил взор на Алексея:
— Рядовой Вольнов.
Тон адмирала не оставлял сомнений, Алексей, повинуясь многолетней выучке, вскочил, принял «смирно».
— До нового назначения поступаете в моё распоряжение. На сборы тридцать минут.
— А-а-а-а… — замялся Алексей, шаря взглядом по госпитальной робе.
— Доставят в палату, — ответил адмирал на незаданный вопрос. — Встречаемся на площади главного корпуса.
Изрядно намучившись со сложным меню, землянин наконец-то перевёл проекцию в зеркальный режим. Пятнистая пехотная форма сидела как влитая. Покрутившись, улыбнулся отражению. Подхватил кем-то заботливо собранный рюкзак, распахнул дверь палаты. Сзади что-то тяжело грохнулось. Увидев что, замер. Из полевого рюкзака, набитого бытовой мелочью, вывалился пистолет. Алексей осмотрел машинку. Полный заряд батареи и снаряжённый преобразователь зарядов говорили о многом. Боеготовность оружия кричала о доверии.
И без того хорошее настроение взлетело до небес. Сдерживая довольную улыбку, Алексей выскочил в холл, где нос к носу столкнулся с недавним расстройством.
Ойкнув от неожиданности, сестричка шарахнулась в сторону. Преисполненный радости Алексей подхватил её на руки, закружил на месте. Мягко опустил на пол и, пользуясь оторопью девушки, чмокнул в губы. Получив пощёчину, довольный собой помчался к точке рандеву.
Адмирала увидел издалека. Старик, задрав голову, стоял на краю ровной площадки, окружённой высокими деревьями. Проследив его взгляд, Алексей наткнулся на стремительно падающую с неба точку.
— Смотрю, повеселел, — подметил смену настроения адмирал.
— Определённость — сила. — Губы Алексея растянулись в улыбке. — Не могу сидеть без дела. Сатанею.
Басовитый гул, пройдясь по верхушкам деревьев, эхом отразился от здания главного корпуса. Приплюснутый катер, блестя бортами, мягко опустился на площадку.