На «Блестящем» в числе последних снятых с «Корейца» была и пара «героев дня» — Диких с Тыртовым после перехода на миноносец поначалу нашли себе тихое местечко под мостиком. По предложению Тыртова они по памяти пытались составить отчет о стрельбе «по горячим следам». Платон несколько поворчал, но взялся за карандаш и спустя пяток минут даже увлекся.
— Дмитрий Иванович, а ведь что забавно. Мы на ручной наводке из пяти выстрелов попали два раза. На гидравлике, я думаю, мы больше пяти процентов попаданий не добились, как думаешь, почему?
— А чего тут удивительного, Платон Иванович? Стреляли-то с меньшей дистанции, мне проще было выставлять возвышение. При стрельбе по миноносцам вообще только крен «Корейца» надо было скомпенсировать…
— Да нет, я не про вертикальную наводку говорю. Мне показалось, что я на ручной могу наводить точнее по горизонту. Вручную башня поворачивается медленно, и можно точнее определить момент совмещения целика с мишенью. А так, на гидравлике, иногда приходится то ждать, пока цель сама влезет в прицел, то гонять влево-вправо по несколько раз. Все проскакивает, зараза…
Составление отчета было прервано донесшимся с мостика тихим матом командира миноносца капитана второго ранга Шамова:
— Это они что, совсем охренели? Вшестером атаковать колонну броненосцев днем, в лоб, да еще когда на половине кораблей давка хуже, чем в питерском трамвае утром?
Повернувшись, Тыртов увидел, что миноносцы поворачиваются к югу с явным намерением атаковать японцев. Неожиданно хлопнув его по плечу, Платон Диких огорошил его вопросом:
— Ну что, товарищ лейтенант, в орлянку будем играть или как?
— А зачем? — не понял подоплеки вопроса Тыртов.
— Так сейчас начнется такая каша, — весело проговорил Диких. — Так хоть пострелять напоследок вволю. Если угадаешь — твое носовое орудие, мое — кормовое. Все одно мы порукастее будем, чем эти пацаны-наводчики на миноносцах. Сюда, не в обиду им будет сказано, никогда нормальных командоров не присылают. Все, что получше, на крейсера да броненосцы разбираются.
— А может, у командира разрешения спросим? — вспомнил о субординации Тыртов.
— Ага, ему сейчас все равно, кто стреляет из этих пукалок. У него есть дела поважнее, не стоит его отвлекать. Ну так что, орел или решка?
Не угадавший Тыртов побежал на корму, успев услышать, как Платон матом понижает наводчика носового орудия до подносчика снарядов, заодно отчитав того за тугие маховики наводки. Как он вспоминал позднее, это был последний раз, когда он слышал голос Платона Диких.
По мере сближения русские миноносцы с каждой минутой обстреливались все сильнее, но до пуска торпед существенных повреждений не получил ни один из них. Слишком много орудий противоминной артиллерии было выбито в артиллерийском бою. Да и их расчеты на многих кораблях были не на своих местах. Кто подменял прислугу орудий более крупного калибра, уже валившуюся с ног, кто тушил пожары, а кто помогал кочегарам поддерживать пары, что при сбитых трубах тоже требует дополнительных рук. В дневном артиллерийском бою линейных кораблей расчеты мелкой артиллерии было зачастую принято использовать не по назначению. И теперь орудия на многих кораблях открыли огонь с запозданием. Но по мере пристрелки то один, то другой русский эсминец получал попадания разного калибра и разной тяжести. Как ни странно, но вызывающе идущий в атаку под контр-адмиральским флагом «Бесстрашный» проскочил через огонь почти без повреждений, потеряв только пять человек от осколков близких разрывов. Выпустив торпеду из носового аппарата, он отвернул вправо, чтобы отстреляться и из пары поворотных. Вслед за флагманом маневр дисциплинированно повторили и еще два переполненных спасенными миноносца. В момент поворота «Блестящий» получил попадание восьмидюймового снаряда с «Конго» в носовое орудие.[21] Из расчета носового орудия и находившихся на баке не уцелел никто, на мостике погибла половина всех, кто там был, включая командира корабля. Старшим из выживших на мостике оказался лейтенант с «Корейца», по приказу которого «Блестящий» шел прямо до тех пор, пока не были выпущены торпеды из кормовых аппаратов, после чего израненный корабль отвернул на запад, выходя из-под обстрела.
21
Когда при моделировании один из русских эсминцев выжил после попадания 8-дюймового снаряда, стало ясно, что это мог быть только «Блестящий». В Цусимском сражении он получил снаряд калибра 8 дюймов и тоже после этого остался на плаву и сохранил ход. Хотя для миноносцев тех времен считалось смертельным и одно попадание 6-дюймового снаряда, в два раза более легкого. Как именно маленький кораблик смог после попадания снаряда весом в 80 килограммов не только продержаться на плаву еще более суток, но и сохранить ход… Но он, оправдывая свое имя, «блестяще» продержался до утра. И только после того, как его команда перешла на другой миноносец, он позволил себе затонуть.