Арт широко улыбнулся и внезапно, без предупреждения, нежно поцеловал ее в губы.
— Ты хочешь меня? — спросил он.
Его настойчивость, напор, решимость ее убедили. Им владела голая всепоглощающая страсть — страсть мужчины к женщине. Такое однажды она чувствовала в Гекторе. Она взяла руку Арта и сунула ее в свои новые шелковые трусики, а сама одновременно выгнула шею, приблизила свое лицо к его лицу и прильнула к нему в поцелуе.
Пассажиров, вылетающих в Денпасар и Джакарту рейсом авиакомпании «Гаруда», пригласили на посадку. На изнуренных людей, сидевших вокруг нее, объявление подействовало как целительный бальзам: они возбужденно загалдели. Напротив нее сидела молодая пара. Американцы, предположила она, студенты. Девушка разволновалась, словно объявление чем-то ее расстроило. Айша, будучи медиком, мгновенно поняла, что девушка находится под воздействием какого-то наркотика: зрачки у нее были расширены, кожа неестественно румяная, она обливалась потом — даже в искусственной прохладе аэропорта. Возможно, у нее поднялась температура. Как можно было довести себя до такого состояния, находясь в аэропорту Бангкока? Айша надеялась, что девушка не везет с собой наркотики. Та заплакала.
Айша вздохнула, свернула журнал и сунула его в сумочку:
— Может, вам помочь?
Лицо парня было угрюмо. Вероятно, он тоже принял наркотик, но его организм более успешно переработал препарат.
— Да нет, все нормально. Просто она боится летать.
Девушка яростно затрясла головой:
— Я не боюсь летать. Я бомб боюсь. Боюсь, что нас взорвут в воздухе.
Еще не истерика, но почти.
Айша глянула в сторону стойки, где стюардесса, все так же улыбаясь, наблюдала за ними. У девушки развилась паранойя. Вероятно, тоже на почве наркотиков.
Айша присела на колени перед молодой американкой:
— Нам ничто не угрожает. Таиланд — безопасная страна.
— В Таиланде взрывали бомбы. — Девушка перестала плакать, но вид у нее был запальчивый. Такой же, как у Мелиссы после вспышки раздражения. Она словно бросала вызов Айше: только попробуй скажи что-то против.
Действительно, хотелось ей сказать: это правда, бомбы здесь взрывали. Ей самой было немного страшно, когда она приехала в аэропорт, встала в очередь, чтобы пройти досмотр. Ее даже на мгновение охватила паника, когда она увидела в очереди двух арабов. Ты же не ребенок, хотела она сказать девушке, хочешь путешествовать — укрощай свой страх. Таков мир, в котором мы живем.
Она взяла девушку за руку:
— Я — врач. Думаю, тебе станет легче, если ты поешь и выпьешь воды. — Она посмотрела на парня. — До вылета еще уйма времени. Я принесу что-нибудь поесть.
В лице парня отразилась благодарность.
— Я не голодна, — сердито буркнула девушка.
Айша выпрямилась. Больше она ничем не могла помочь. Она вернулась на свое место и вытащила журнал.
Рядом сидела, вцепившись в свою дорожную сумку, пожилая дама с густым слоем косметики на лице.
— Вы очень добры, — шепнула она Айше. Женщина тоже была американкой. Вдвоем они наблюдали, как парень повел девушку по коридору. — Мой муж такой же. Ужасно боится самолетов.
Айша сдержанно кивнула, листая журнал. Ее взгляд задержался на рекламе духов: два обнаженных тела — черное и белое — переплетены так тесно, что невозможно определить пол ни того, ни другого.
— Откуда вы?
Айша, вежливо улыбнувшись, повернулась к женщине:
— Я — австралийка.
— Ой, я собираюсь туда, собираюсь поехать, — чуть ли не вскрикнула женщина. — Такая чудесная страна, а австралийцы, мне кажется, такие чудесные люди. — Она во весь рот заулыбалась Айше. — Вы прямо такие же, как мы.
Айша едва не рассмеялась. Арт сказал ей то же самое. В чем стремятся убедить себя североамериканцы?
— Австралийцев все любят, — продолжала пожилая дама, но уже несколько более сдержанным тоном. — Мы вас просто обожаем.
Айша вновь уткнулась в свой журнал, перевернула страницу. Но фотография с рекламой духов стояла перед глазами. Два переплетенных тела, черное и белое, невозможно определить, где начинается одно и кончается второе.
Ее поразила белизна кожи Арта. Его лицо, шея и руки загорели под беспощадным азиатским солнцем, но остальное тело имело цвет аркадского мрамора. Рядом с ним ее тело казалось почти непристойно темным. Она оставила инициативу за ним, уступила его желанию. Поначалу она боялась, что из-за амфетамина в крови она будет лишена полноты впечатлений. Казалось, ею владеет апатия, она не может поддаться порыву страсти. Тело Арта на ощупь было чужим, незнакомым; она невольно сравнивала его с мужем. Гектор целовался лучше. У Арта была худощавая гибкая фигура, вызывавшая восхищение, когда он был в костюме, в подобранных со вкусом рубашках и куртках, но в обнаженном виде он казался ей тощим. Она не знала, как его обнять, куда положить руки. Ее приводила в смятение гладкость его кожи; у Гектора тело было волосатое. Она закрыла глаза, опустила руки, отдаваясь его власти. Он исследовал ее тело. А потом, когда его ладонь скользнула ей между ног, она вдруг выгнулась и прильнула к нему. Теперь она стала частью сексуального действа; ее больше не отталкивала, а возбуждала его чуждость — его тело, его запах, его пенис, его дыхание, его руки, его кожа. Она открыла глаза, столкнула его с себя. В его глазах на мгновение отразилось замешательство. Она села на него верхом и стала целовать его грудь, соски, шею, снова грудь, языком провела от его пупка до паха. Взяла в рот его пенис, услышала, как он застонал. Она чувствовала себя шлюхой, затеявшей опасную игру. Во рту, на лице она ощущала вкус его соленой мужской плоти, этот вкус ее обволакивал.