Она поцеловала мужа, спросила его про Адама и Мелиссу.
— Они в полном порядке. Скучают по тебе, но яя и nanny будут нещадно их баловать. И они это знают. Всю неделю ждали, когда я их к ним отвезу.
— Давно ждешь? — виновато спросила она.
— Несколько часов… — Он добродушно пожал плечами. — А куда деваться? Вживался в местный колорит.
Она не ощутила запаха никотина. Гектор сказал, что не притрагивается к сигаретам уже три-четыре месяца, но она подозревала, что он выкуривает несколько штук, когда пьет с Деджем или своим кузеном. Втайне она надеялась, что в отпуске он нарушит зарок, иначе будет нервный как черт. От него не пахло табаком, он казался довольным и счастливым — даже после утомительно долгого ожидания в аэропорту. Мимо них катила горы упакованного в целлофан багажа группа молодых австралиек. Айша заметила, как две из них посмотрели на Гектора. Улыбаясь, она взяла мужа под руку:
— Надеюсь, ты не флиртовал с «местным колоритом», пока меня ждал?
Гектор ей подмигнул:
— Местных не интересует моя белая задница. Что до туристов, это все упакованная наличкой шваль — с кучей денег, но без мозгов и без капельки хорошего вкуса… — Он кивнул на выход: — Ну что, готова прокатиться с местным водителем?
Приятная стерильная прохлада долгих часов, что она провела в герметичной атмосфере кондиционированного воздуха аэропортов и самолетов, мгновенно испарилась, едва они ступили во влажную, липкую духоту Азии. Гектор повел ее через толпу туристов, робко и неумело торговавшихся с балийскими водителями, которые, обступив приезжих со всех сторон, громко кричали и жестикулировали, предлагая свои услуги. Гектор уверенно пробирался сквозь толпу, игнорируя как туристов, так и балийцев. Они подошли к скамейке, где курили два старика, и сели. Один из стариков начал что-то им говорить, но Гектор бесцеремонным жестом его осадил. Он обнял ее одной рукой, и, хотя стояла почти невыносимая жара и все ее органы осязания безжалостно атаковали шум, запахи и свет, она с благодарностью прильнула к нему, ощущая тяжесть его тела и тепло его влажной кожи.
— Чего мы ждем?
— Пусть суматоха немного уляжется… — Он помассировал ей шею. — Это старый трюк курильщиков. Заходишь за угол, выкуриваешь сигарету, дожидаясь, пока некурящие отразят все удары. — Он широко улыбнулся ей: — Правда, я теперь не курю.
Похоже, он выбрал верную тактику. Каждый раз, когда кто-то приближался к ним, Гектор начинал шептать ей что-нибудь на ухо, и уличные торговцы удалялись. На скамью рядом с ними присел морщинистый старик с седым ежиком на голове и огрубелой кожей. Спину он держал прямо, с достоинством. Он кивнул им, улыбнулся, достался сигарету из нагрудного кармана своей рубашки:
— Вам в Куту?
Гектор качнул головой:
— В Убуд.
Старик постучал себя по груди:
— Я еду в Убуд. Отвезу вас. Недорого возьму. — Он улыбнулся почти беззубым ртом.
Гектор стал торговаться. Айша не вмешивалась. Она была бы не столь щедра, как он, но ей было плевать. Неделя независимости доставила ей большое удовольствие, но она предпочитала надежность супружества. Приятно было сознавать, что рядом — всегда рядом — есть человек, который делит с тобой ответственность. Неделя в Таиланде, Арт и ее измена — все это улетучивалось.
В Таиланде сельской местности она не видела, и теперь, когда машина выехала из перенаселенного города и покатила в горы в центре острова, она была опьянена сочными красками и запахами джунглей. Хотя и вдали от города не было ни одного участка земли, не заселенного людьми. Вдоль дороги по обеим сторонам стояли лотки, с которых торговали немыслимо разнообразным товаром — ювелирными украшениями, керамикой, индуистскими и буддистскими идолами, безделушками и тканями. Улицу то и дело перебегали собаки, курицы и петухи, и каждые несколько минут их водитель свирепо сигналил, чтобы согнать с пути живность. Кондиционер в машине работал на всю мощь, но Айша, опустив стекло, вдыхала насыщенный смрад внешнего мира. Гектор и водитель рассуждали об Убуде, однако она слушала их вполуха. Водитель разразился страстной тирадой о мусульманах. Она перехватила его взгляд в зеркале заднего обзора.