– Куда теперь? – шепчет она.
– Ну, у меня распланирован целый день. После SoCo, я думал арендовать катамаран и провести час или около того на реке. Затем, мы могли бы пообедать в одном из грузовиков на Бартон–Спрингс–Роуд, после отправиться в Южный Остин и осмотреть Уайлдфлауэр Центр, прежде чем вернуться в центр для счастливого часа суши.
– Это звучит потрясающе.
– Или же мы могли пропустить всё это, и я мог бы показать тебе свой любимый вид на реку.
– Где это?
– В моей квартире.
Её глаза почти незаметно расширяются.
– Итак, я предполагаю, что вид города – это эвфемизм?
– Может быть, – признаю я. – Знаю, ты говорила, что хочешь день для себя. Но, Джез…
– Заткнись, Пирс, – произносит она, заставляя замолчать, прикладывая пальцы к моим губам. – И пошли. Не хотелось бы упустить исключительный вид.
Глава 11
Это великолепный мартовский день. Послеобеденное солнце сверкает, отражаясь в реке. Деревья зеленеют, на некоторых из них даже начинают набухать почки.
Это действительно прекрасный вид.
Однако, ничто из этого не сравнится с красотой Джезибель.
Мы находимся в моей гостиной, и она стоит у окна, которое выходит на балкон и открывает живописный вид на реку. Но это именно та женщина, от вида которой действительно захватывает дух.
Она уже сняла обувь, но теперь я хочу покончить с остальной её одеждой, и встаю позади неё, решив сделать это.
– Закрой глаза, - говорю я, удовлетворенный тем, что она следует моей просьбе. – Руки вверх, - и снова она подчиняется, а её готовность довериться мне так же сильно заводит, как и её нежная кожа и восхитительный аромат.
Я хватаю за край рубашки и снимаю её через голову. Она немного хнычет, но не возражает.
- Далее джинсы, - произношу я, снимая с неё бюстгальтер и отбрасывая его в сторону. – Сними их для меня. Трусики тоже.
Окна слегка тонированы, защищая от солнца, и в это время дня присутствует небольшое отражение. Она поднимает глаза и встречается с моими в стекле. Я жду её протеста, но она ничего не говорит. Затем просто расстёгивает молнию и избавляется от штанов, её трусики скользят вниз вместе с джинсовой тканью.
Потом она встаёт, глядя на дикую часть Остина, руки на боках, ноги слегка расставлены.
Я стою позади неё, но в окне вижу, что её соски напряжены, и она прикусывает свою нижнюю губу.
- Это возбуждает тебя, - говорю я, и когда она кивает, то выдыхаю с облегчением. Потому что, будь я проклят, если это меня также не возбуждает.
- Это мой любимый вид, - произношу я. – Ни город. Ни деревья. Ни река. Но ты, стоящая передо мной, со сверкающей кожей, когда твоё тело отражается в окне. Потому что, честно говоря, как что-то вообще может быть прекрасней?
- Лжец, - говорит она, её губы изогнулись в улыбке. – Красивые слова, но они – ложь. Как это может быть твоим любимым видом, если ты никогда раньше его не видел?
Я подхожу ближе к ней сзади и обхватываю её грудь, затем опускаю одну руку между её бедер. Она мокрая – чертовски мокрая – и всё, о чём я могу думать, что она моя.
- Я видел его раньше. Не конкретно, но саму мысль. Мысль о тебе. Невинная красавица, стоящая передо мной, обнажённая и желающая меня, - я перемещаю свою руку от её груди ко лбу так, чтобы отклонить голову Джез назад, удлиняя её шею. Она дрожит, но не двигается. – Скажи, что ты хочешь меня.
- Да. Так сильно.
Я отпускаю её, и она вздрагивает, но так и остаётся стоять, опираясь назад на меня, так что я поддерживаю её, а она мне доверяет, чтобы оставаться в вертикальном положении.
Одна из моих рук всё ещё у неё между ног, и я дразню и поглаживаю её, пока она не начинает извиваться напротив меня, такая горячая и готовая.
– Раздевайся, - требует она.
- Всё, что леди пожелает, - говорю я, когда тороплюсь раздеться.
- Ты серьезно?
Я наклоняю голову, интересно, что она имеет в виду.
– Испытай меня.
Она скользит в мои объятия, избавляя меня от оставшейся одежды, а затем набрасывается в страстном поцелуе, который одновременно удивляет и возбуждает меня.
– Джез, детка, - произношу я, когда отстраняюсь, задыхаясь. Но она не даёт мне передышки. Её рука скользит между нашими телами, и она поглаживает меня, делая ещё более твёрдым, чем я мог себе представить, посылая дикий жар, который проходит сквозь меня.
- Сейчас, - говорю я. – Проклятье, Джез, мне нужно быть внутри тебя.
- На каком мы этаже? – в её вопросе слышится безумная нотка.
- На двадцать седьмом.
- Кто-нибудь может нас увидеть?
- Не знаю. Я так не думаю.
- Окно, - умоляет она. – Пожалуйста, возьми меня у окна.
Чёрт, да, я сделаю это.
- Руки на стекло, - приказываю я. – Нагнись.
Она выполняет это, а взгляд её такой страстный, что я едва не кончаю. Но я хочу быть внутри неё. Я хочу быть с ней. С ней. Не только из-за секса, но и из-за самой Джез. И когда я двигаюсь позади неё – когда я вставляю свой член глубоко в её горячую, мокрую киску – я не могу не задаться вопросом, что же это может означать.
Но сейчас я слишком возбуждён. Слишком погряз в страсти. Слишком погряз в волнах удовольствия, накрывающих меня.
Более того, я слишком погряз в Джез.
И когда она взрывается в моих руках – когда она выкрикивает моё имя и так сильно дрожит, что её ноги подгибаются – я ощущаю себя самым могущественным человеком на Земле.
Мы опустились на ковер, и я решаю подняться, чтобы очистить нас и принести халаты. Затем я открываю дверь и веду её на балкон, устраивая Джез на большом шезлонге, прежде чем вернуться внутрь за двумя стаканами бурбона.
Я ухаживаю за ней – и это не то, что я обычно делаю.
Но это кажется правильным. Отличным даже.
И когда она улыбается мне, пока я передаю ей стакан, это также ощущается как будто всё на своих местах.
- Мне нравится это, - говорит она до того, как я успеваю принять близко к сердцу эти заблудшие, одомашненные мысли, проносящиеся в моей голове. – Здесь кажется, будто ты становишься ближе к небу. Словно живёшь в городе, но можешь сбежать от него в любой момент.
- Это так, - произношу я. – Однажды я хотел бы иметь дом, но только если он будет а таком же месте. И там был бы довольно большой сад. А у меня нет так много времени, чтобы заниматься им.
- Ты мог бы кого-нибудь нанять.
Я качаю головой.
– Это не то же самое. Есть что-то первобытное и личное в плане сада. Что? – спрашиваю я, замечая её удивленный взгляд.
- Дело в том, что я всегда считала так же. Я хочу сад, но у меня его нет по тем же причинам. Нет времени, чтобы заниматься им, и я не хочу, чтобы кто-нибудь ещё ухаживал за тем, что принадлежит мне.
Я киваю и думаю о том, как много у нас общего, и как это неожиданно.
Она вздыхает и делает глоток бурбона.
– Это были великолепные несколько дней, - говорит она. – И, честно говоря, в последнее время мне было не до веселья, - продолжает она. – Так что спасибо.
- Из-за скандала?
- Да. Но ещё задолго до него.
Я поворачиваюсь к ней, вспоминая нашу беседу прошлой ночью.
– Ты живёшь в тени Дел.
Она ощетинилась.
– Я люблю свою сестру.
- А я и не говорю, что нет. Но ты должна жить своей жизнью. Что произойдёт, когда она готова будет управлять сама своей карьерой?
- Это не твоя проблема, - её слова резки и болезненно правдивы.
Больно, потому что я хочу помочь. Я хочу притянуть её в свои объятия, крепко прижать к себе и помочь в этом разобраться.
И будь я проклят, если бы мне было известно, где я сделал этот поворот, но я сделал его. И теперь я накренился к чему-то более значимому с этой женщиной, чего я не совсем понимаю. Всё, что я знаю, так это то, что всё это ощущается правильным, и что я не готов спустить всё на тормоза.
- Это моя проблема, - отвечаю я ей. – Не знаю, почему или как, или если ты позволишь мне помочь. Но, чёрт возьми, Джез, ты забралась мне под кожу. И я не могу уйти. Не сейчас. Даже не попробовав.