— Открой мне дверь наружу! — повелительно вытянул руку находимец.
— Вот уж нет, — раскинула и я перед ним руки. — Ночь на дворе. Куда ты собрался?
Между прочим, странный поступок. Пусть бы шел, избавилась бы от проблемы, и в полицию бы заодно позвонила, что в таком-то районе бесхозный псих разгуливает. Что меня остановило? Точно с ума сошла, за компанию. А компаньон мой ответил следующее:
— Не знаю. Все равно куда. Обратно в лес.
— Но что случилось-то? — спросила я, прекрасно понимая, что случилось. Да, я наболтала лишнего, а психи — они хоть и психи, но умные, сразу все секут. Вот и Гоша просек, что я его раскусила. Но душить меня подушкой он не захотел, пожалел, видать, вот и решил просто-напросто слинять. Только ответил он совсем другое:
— Ты мне не верить, вот что. Думать обо мне плохо. Я уходить, чтобы ты быть успокоенный.
Гошина речь опять скатилась до начального уровня. Наверное, из-за сильного волнения. Он даже позеленел. Ой, и правда позеленел! Как огуречик. Совсем как человечек. Только человечки обычно краснеют или бледнеют, а тут… Он что, все-таки не псих? Или даже если псих, то не наш, а оттуда, из складок? Но тогда почему бы ему не быть и принцем? Вот только он что, мои мысли прочел? Это бы совсем некстати.
— Ты же говорил, что не умеешь читать мысли.
— Я умею видеть, — ткнул Гоша на очки, — слышать, — дернул за мочки ушей, — и думать, — постучал по голове. Речь его снова вернулась к норме, как и цвет лица. Почти. Теперь он выглядел уже не огуречиком, а просто сильно переевшим огурцов.
— Ну прости, ваше высочество, — слегка поклонилась я. — Да, засомневалась в твоих словах, каюсь. Но я, знаешь ли, инопланетных принцев не каждый день в лесу нахожу, так что войди в положение.
— Я не инопланетный. У нас одна планета, только…
— Знаю-знаю, — остановила я его жестом. — Только складочки-оборочки разные. Давай-ка чая попьем, и ты мне все дорасскажешь. Ведь насчет спать ты просто так брякнул, с досады?
— Разумеется! — расплылся в счастливой улыбке Гоша. И развернувшись в сторону кухни, сам себе скомандовал: — Ты туда не ходи, ты сюда ходи. Там снег башка попадет…
— Снег-то еще ладно, — прервала я цитату. — Главное, чтобы больше глупости в твою башку не попадали. Ишь, обиделся он! Открой дверь, уйду все равно куда! Тоже мне, прынц. Хотя да, принц, ума ли с вас, венценосных, спрашивать.
— И ты тоже! — вскинулся Гоша.
— Что тоже? Я-то уж точно не принцесса.
— Ты тоже… это… — засмущался находимец. — Тоже глупости в голову не пускай. И что я тебя обманываю — даже не думай. Я этого вообще не умею. Я же из королевской семьи.
— Ты хочешь сказать, что короли не врут?
— Разумеется. Правитель должен быть абсолютно искренним и честным. Всегда и со всеми.
— А-а! — протянула я. — Надо же. Прямо как в нашей складке.
За чаем, который Гоша поглощал в больших количествах, я устроила венценосному находимцу допрос. Правда, он заспорил, сказав, что еще не венценосный, и станет ли таким — неизвестно.
— Почему же неизвестно? Или у тебя есть старшие братья? Как у вас вообще королями становятся? По наследству ведь, по старшинству?
— Да, становятся так. И старших братьев у меня нет. Есть только сестра, ей всего восемь лет.
— Так в чем же тогда дело? Прости, но ведь вы не вечно живете? Даже короли?
— Ты это к тому, что мой отец когда-нибудь умрет? — посмотрел на меня Гоша. — Да, конечно. Но ведь и я могу умереть еще раньше…
— Типун тебе на язык, — сказала я. — Ты в крайности-то не вдавайся. Еще скажи, что революция может случиться, и монархию свергнут.
— А что, нет? Ведь у вас-то случилась, я видел в кино.
— У нас в кино и человеков-пауков показывают, — проворчала я. — Хотя насчет революции правда. Но это тоже крайность.
— А то, что я могу умереть — это не крайность. Акутура не просто так за мной охотится. Кто-то хочет меня убить.
— Давай-ка подробней про акутуру. Все уши ею прожужжал, а что это за зверь, я так и не знаю.
— Это не зверь, — насупился Гоша. — Это сущность. Ее вызывают, когда хотят кого-нибудь убить, чтобы никто не смог узнать, кто это сделал.
— Погоди, — замотала я головой. — Она что, убивает, не оставляя следов?
— Еще как оставляет. Смотря в каком она образе. Если огненный шар — сожжет до угольков, если кырбырдрын — загрызет и разорвет на части, если…
— Стоп! — подняла я руку. — То есть акутура может принять любой вид, каким человека можно убить наверняка. А не узнать, кто это сделал, — ты имеешь в виду заказчика? Того, кто вызвал акутуру?