— Чмук! — произнес вдруг ежик.
— Ой, Болтун, ты уж совсем что-то, — смутилась я. — И правда, мы ведь в чужом доме, а ты такое слово… Погоди! Ты научился разговаривать?! В смысле, кроме «да» и «нет»?
— Нет, — проворчал Болтун. — «Да», «Нет», «Чмук»… — немного подумав, добавил: — «Фыр».
— Вот только это, которое на «ч», не надо, а? — попросила я. — Это ведь очень плохое слово. Даже в русском языке аналога нет. Хотя я тебя, конечно, понимаю. Был Болтун, стал еще и колдун.
— Чмук! Чмук! Чмук! — зашелся в истеричном кашле ежик.
А потом вдруг перевернулось злополучное корыто. Болотно-зеленая жижа растеклась по полу. Еще сильнее запахло гнилью. Ведьма вперила в меня сердитый взгляд.
— Это не я! — замотав головой, прижала я к груди руки.
Мы обе с ней перевели взгляды на ежика. Болтун горделиво растопырил иголки. Я мысленно, с невольным трепетом, восхитилась четвероногим ведьмаком и подумала, что неплохо бы еще убрать с пола зловонную лужу. Буквально представила, как она исчезает, и…
— А это уже, кажется, я, — заморгала, глядя на сухой пол.
— С почином вас, — пробурчала старуха.
— Постойте, — дошло до меня. — Так это что, даже никаких заклятий не нужно? Что представил — то и вышло? Вы-то, вон, зелье варили, наговоры шептали…
— Ты себя со мной не равняй, уровни разные. Я высшая ведьма, а ты начинающая. Тебе рано еще с зельями и наговорами работать.
— А вам — поздно, — не удержалась я от подколки.
— Старшим дерзить вообще никому не годится, — проскрипела Грохлома. Не сердито, впрочем, а так, для порядка. И сказала еще: — Ты и без заклятий многое можешь. У тебя ведьмовство по-другому устроено, не как у нас. Здесь же, в этом мире, магия повсюду, сам воздух ею пропитан. Ты в ней — как рыба в воде. Так что, может, и сильней меня стала бы…
— Если бы что?
— Если бы не твой ежик.
— Но вы же сами говорили, что ничего теперь не знаете, как у нас будет.
— Не знаю. И ты зла на меня не держи, я как лучше хотела, — опустила баба Гроха взгляд.
— Не буду. Только вы все-таки скажите, где королевский дворец. И еще… У вас не найдется какой-нибудь ненужной одежды? Хотя подождите, я ведь теперь могу ее наколдовать!
— Постой, Лава Мирос! — замахала руками Грохлома. — Скажу тебе важное. Колдовать можно многое, особенно на людей, на других существ: чтобы сделали то, не сделали этого. Не все, конечно, но многое: вспомнить, чего не было, забыть, что было, полюбить, разлюбить, в отношения вступить… Можно и с вещами так: чтобы пропало, чтобы упало, чтоб в тебя не попало… Ты, вон, зелье высушила. Это все ладно. А вот сделать что-то настоящее из ничего — тут нужна такая сила, которой и у меня нет. То, что из ничего — в ничего и уйдет. Сделаешь хлеб, но им не наешься. Вино наколдуешь — пьяным не станешь: пока вторую чарку пьешь, первая выветрится. Меч сделаешь, одного-другого им зарубишь, а на третьем рассыплется… Так и одежда — растает в воздухе, когда не ожидаешь. К примеру, когда на прием к королю попадешь.
— Конфуз получится, — согласилась я.
— Так и есть. Потому запомни: все самое важное не колдуй, а умом да руками добывай. А одежду дам тебе, у меня на чердаке свадебное платье хранится.
— Чье? — ахнула я.
— Мое, чье еще-то? — обиделась баба Гроха. — Я чужих невест не обкрадываю.
— А… когда была ваша свадьба? — осторожно полюбопытствовала я.
— Свадеб у меня было двадцать семь с половиной… с последней жених сбежал. Но это платье — с самой первой, мне тогда аккурат восемнадцать стукнуло.
— То есть ему… — стала считать я в уме, — …сто девяносто лет?!
— Тебе его носить или на хлеб намазывать? — насупилась ведьма.
Мне оставалось только смириться — все равно другого варианта не было. Пока не было. Доберусь до цивилизации — чего-нибудь придумаю. Наколдую денег — и куплю новое. Нет. Деньги нельзя колдовать это и нечестно, незаконно даже, и опасно: превратятся в воздух на глазах у продавца — пришибет сразу. И за обман, и за колдовство. Или сдаст стражам порядка, а дальше, понятное дело, костер. Так что про наколдованные деньги забудь раз и навсегда, Лавочка! Хм-м… Какое некрасивое сокращение от нового имени. Нужно закрыть эту лавочку. Тоже раз и навсегда. А вот Лавушка — другое дело. Но это меня занесло не в ту сторону… Я ведь думала, где взять денег на новое платье. О! Идея! Будем выступать с Болтуном. Впервые на арене — говорящий ежик! Задавайте вопросы, получите ответы! «Да», «нет» или «чмук»! В смысле, «фыр»… Нет, тоже не годится: во-первых, ежиков здесь не водится, могут испугаться колючего чучелку — прости, Болтун, — а во-вторых, он как чмукнет ненароком, и нас тоже поколотят. Потом стражам порядка сдадут, а там… Повторяться не буду.