— Река-то рядом, а чего драконам воды бояться? — удивился великан.
— Намочат крылья, не смогут летать, — помахала я руками. — А то, что река рядом — хорошо. Нам бы еще лодочника найти.
— Так нашли уже.
— Нет, это просто ежик, — сказала я, начиная сомневаться в умственном здоровье незнакомца.
— А лодочник — я, — сказал тот, подсветив лицо факелом. — Меня Пувилоном Гудоронком зовут. А тебя как?
— Лава Мирос, — сделала я легкий поклон.
— От кого-то убегаешь, Лава?
— Нет, просто странствую. — Об истинных целях своих странствий я решила не распространяться.
— А платье все в дырках. Стреляли?
— Из чего бы я могла стрелять, из ежика? — опять забеспокоил меня рассудок Пувилона. Обидно. Нашелся лодочник — и тот с головой не дружит. С таким куда-то плыть опасно.
— Да не ты, в тебя стреляли, — еще больше подтвердил он мои опасения. — На твоем же платье дырки.
— Если бы в меня стреляли, то столько же дырок было бы и во мне. Но столько нет, поверьте на слово. Скажите лучше: у вас еще лодочники имеются?
— Меня одного — и то много, — усмехнулся Пувилон. — Нас тут всего-то полсотни. А тебе зачем лодочник?
— Лодку купить, устала пешком странствовать.
— Лодка одна, не продам, — замотал головой великан.
— А есть кто-нибудь в вашей деревне, кто согласился бы меня отвезти на лодке?
— Так я и отвезу. Я ведь лодочник-то, — подозрительно глянул на меня Пувилон. Теперь, видимо, он засомневался в моем уме.
Мне надоел этот балаган. Да и стало совсем темно, нужно было принимать какое-то решение. И похоже, без помощи этого большого странного лодочника нам с Болтуном было не обойтись. С учетом, что здесь, оказывается, водились драконы — просто так под кустик спать не ляжешь.
— Хорошо, — кивнула я. — Поехали.
— Куда?! — ахнул лодочник. — Ночь же.
— И пусть ночь. Я не собираюсь любоваться пейзажами. Я вообще буду спать. Болтун тоже.
— Будет не видно, куда плыть, — сказал Пувилон таким настороженным тоном, что я забеспокоилась: не удрал бы. И поскорее его успокоила:
— Да и не надо смотреть! Вы тоже можете спать. Мне нужно вниз по течению, так что и грести не придется.
— А тебе куда надо-то? — теперь уже откровенно насторожился лодочник.
— Во дво… — начала я и прикусила язычок. Скажу, что хочу встретиться с королем — Пувилон меня точно за ненормальную примет. Как теперь выкрутиться? Ну хоть так, может: — Водвоем с ежиком мы мечтаем посмотреть на реку… эту… ну… Погребалу.
— Похгоболу? — переспросил великан.
— Да. Я с детства мечтала, Болтун — тот как встретил меня — тоже замечтал.
— А что на нее смотреть? Река как река. Чуть побольше нашей Гулямбы.
— Вот! Я как раз и мечтала посмотреть на реку побольше. Отвезите нас туда, пожалуйста.
— Так ведь это неблизко. Как я потом назад против течения?
— Вы же вон какой большой и сильный, — восторженно сказала я. — Да вы и море переплывете — не заметите!
— Так тебе еще и на море? Нет, не поплыву, далеко сильно. И на лодке опасно.
— Нет-нет-нет, какое море! Не надо нам море, мы пресноводные с ежиком. Это я образно. Вроде того, что вам и море по колено.
— Море глубже, — угрюмо сказал Пувилон, — меня всего скроет.
— Это я тоже образно. Просто вы такой замечательный и видный, что в голову сплошные образы лезут.
— Про меня? — смущенно спросил лодочник.
— Разумеется. Высокий, сильный — не мужчина, а сказка! Для вас весла — как спички, река — ручеек. Одной рукой гребанул — половину реки переплыл, другой гребанул — вся река кончилась.
— Грести обеими руками надо, — возразил Пувилон. — Иначе закрутит.
— Вот, — добавила я новую порцию лести, — вы еще, оказывается, и умный.
— Дык, есть в кого, — смущенно завертел факелом лодочник. — Папаня тоже лодочником был. Он даже лодку сам сделал.
— А сейчас он где?
— Утоп, — горестно вздохнул великан. — На лодке и перевернулся.
— Не на той, что у вас теперь? — насторожилась я.
— На той. Он одну только и успел смастерить.
Теперь я уже откровенно стала жалеть, что встретила этого лодочника. Лучше бы мы с Болтуном сделали плот и поплыли самостоятельно. Вот только вышло бы, наверное, и впрямь самостоятельно — бревна отдельно, мы с ежиком тоже. Оставалось одно: рисковать и надеяться, что снаряд в одну воронку дважды не падает, в смысле, одна лодка два раза не перевернется. Утверждение сомнительное, но все-таки. И потом — забываю все время! — я же теперь ведьма. Наколдую лодке непотопляемость. Вернее, непереворачиваемость, а непотопляемость — нам.