— И… что? Теперь ты… мы… — начал вдруг запинаться Гоша, словно это он был в чем-то виноват передо мной. — Теперь ты не захочешь… быть со мной? Ну… рядом… вместе…
— Погоди… А ты этого хочешь?
— Конечно. Ведь я… — Он снова запнулся, но взял себя в руки, заглянул мне в глаза и проговорил, отчетливо и твердо: — Лава, я люблю тебя. Понял это еще там, на вашей складке, но теперь, когда мы снова встретились, убедился в этом твердо.
— Но я… но ведь я ведьма! Ты разве не понял?
— Да какая разница, кто ты! Я ведь тебя люблю, и мне все равно, королева ты, ведьма или привратница.
— Я не привратница, — пробормотала я, боясь поверить в услышанное — вдруг не так поняла? — И не королева…
— А хочешь ею стать? — стал совсем уже серьезным Гоша.
— Подожди, — выдохнула я. — Ты правда сказал, что меня любишь?
— Я не просто сказал, я на самом деле люблю! Прости, если это…
— Простить? — прервала я его и обняла, крепко прижавшись к обнаженной горячей груди. — За что же тебя прощать? За счастье это услышать? Ведь я тоже… Я тоже люблю тебя! И я так боялась… — Слезы снова покатились по щекам.
— Теперь уже не бойся ничего, я буду рядом. — Любимый нежно взял в ладони мое лицо, опустил к нему свое, и наши губы снова сомкнулись. Но если в первый раз это можно было списать на радость встречи, то теперь наш поцелуй был скреплен взаимным признанием в любви.
Но теперь и Пувилон был наготове, он не дал разгореться пламени нашей страсти.
— Лава! — крикнул Пув. — Идем скорей к магу! Мне нужно спасать маму!
Мой милый принц тряхнул головой и словно очухался:
— Так что все-таки за маг? Расскажи.
— Идем к остальным, — потянула я его за руку. — Сейчас мы все тебе расскажем.
Правда, сначала кое-что сказала принцесса. Внимательно, с ехидным прищуром, посмотрев на Гошу, она сказала:
— Ну что, братик, вижу у меня и сестричка появилась?
— Какая сестричка? — двинул бровями любимый. — Ты про ту Пиктигаулу, что на моей складке?
— Про эту Лаву Мирос, которую ты скоро в Энатакоры произведешь. Если папа разрешит, ведьма все-таки.
— При чем здесь папа?! — воскликнул принц.
— При чем здесь ведьма?! — синхронно с ним выдала я. Хотя да, король, в отличие от сына, наверняка будет против такого союза. Впрочем, какой союз? Мне пока никто предложение не делал.
— Зато моя мама при чем! — заломил руки бедняга Пув. — Идемте скорей, умоляю!
— Но мы еще не рассказали Гоше про мага, — напомнила я.
Тем не менее Пувилон настоял, чтобы мы все же пошли — мол, рассказывать можно и на ходу. Замечание было справедливым, хотя лично я, когда особо торопиться стало некуда, предпочла бы сначала перекусить, желудок выводил рулады. Но глаза великана были такими выразительно-умоляющими, что заикаться о еде не повернулся язык.
И мы двинулись было в дальнейший путь, но подойдя к остаткам недавнего пожарища, Галя остановилась и поморщилась:
— Если мы пойдем через эту гарь, станем такими чумазыми, что Лепектон испугается и удерет от нас.
— Не переживай, — сказала я, вспомнив, как избавила наши с Пувом ноги от глины, — я всех почищу. Меня смущает другое… — Эта мысль посетила мне голову только что: — Ты говорила, что маг иногда ходил от вас и к вам пешком. Как же он продирался сквозь кустарник?
Принцесса думала недолго.
— Он и не продирался, — сказала она. — Думаю, эти кусты он сам и намагичил. Что-то вроде забора, чтобы чужие не тревожили его по пустякам.
— Вот! А мы лезем.
— Мы же не по пустякам.
— Ну да, — закивала я, — у нас важное дело: нужно срочно отправить Пувилона к маме.
— А что, разве не важное? — начал возмущаться лодочник, но я остановила его жестом:
— Да шучу я, мог бы уже и привыкнуть. Тем более нас тоже без мага никто никуда не переместит. А сначала пусть вернет домой Галю.
— Я не хочу домой! — топнула принцесса. — Мы ведь договаривались!
— Мы договаривались спасать вместе Гошу, — возразила я. — Все, спасли, спасибо за помощь, пора тебе сменить на посту свою пруклу.
Гале нечего было на это сказать, и я зашагала дальше, пачкая свадебное платье Грохломы Укх сажей и пеплом. Следом двинулись и все остальные, а Пувилон, не выпуская руки своей новой невесты, вскоре даже вырвался вперед. Чистила я всех потом уже на ходу, чтобы не терять времени, иначе лодочник мог не удержаться и… пусть и не пристукнуть меня, но сочинить, например, стишок. Что-нибудь вроде того, что «снова остановка, а нос твой, как морковка». Или еще хуже.
Мы пересекли редкий лесок, дошли до скал, но так и не увидели никакого замка. Оставалось надеяться, что тот находится за скалами, но теперь, когда мы подошли вплотную, горный кряж не казался уже таким маленьким, как издали.