- Юра, лезь в броню дави на газ! Ты назначен быть героем!- крикнул я товарищу. Давить на газ правда придется мне, но это так к слову пришлось. Вспомнилась одна песенка. Давилка завелась с пол оборота. Все же Друмир это не земля, да и танк не на соляре, а на манне. Активировав разгон, мы выбили едва прикрытые створки ворот. Благо до них еще не добрались и они были обычными деревянными. Вот тут уж нпс стража нас наконец заметила. Да толку. Кто тот умник что ставит на стены бойцов исключительно ближнего боя? Спасибо тебе большое. За тактику правда два, а так спасибо. Оставляя четко видимый след мы устремились к Синим мхам.
Интерлюдия - эльфы.
Наконец путь через проклятый лес был завершен. Росток защитник под присмотром Насилмэ Турэ очищался от скверны. Как бы не хотелось начать очищение сразу с сердца леса, надо было начинать с малого. Сейчас росток перебирая корнями ногами смешно семенил за Насилмэ, которая водила его от одной солнечной ванны к другой. Ветви старших деревьев уже не признавали своего защитника, но ослушаться сирену еще не смели. Росток конечно не обычное дерево и даже не обычный древень страж, он намного более самостоятелен и силен. Но пока он мал он практически беззащитен. Песнь Насилмэ, что лилась подобно звонкому ручейку оживляла это место. Злоба покидала старшие деревья, оставляя только легкую грусть. Были у Насилмэ и радостные песни, но сейчас нужна именно такая. Даже при поддержке Аналто, что давал мудрые советы, сирене требовалось время дабы полностью изгнать всю тьму хотя бы с этой небольшой опушки. Правда не всем здешним обитателям пришлось по нраву вмешательство альвов. Первыми их атаковали живые мертвецы, что дремали под корнями деревьев, отравляя тех своей ненавистью. Песнь мгновенно пробудила неусопших. Они и при жизни были врагами для альвов и обитателей леса. Зеленокожие, вторые после троллей враги перворожденных, их черные души не нашли пристанища в поссмертии и теперь они вновь шли в атаку на детей леса. Айра была такому повороту даже рада. Ей давно хотелось продемонстрировать Турэилю свое мастерство танца. И вот наконец такой замечательный шанс. Не обращая внимание на предостережение Мудрого Аналто, она с легкостью и грацией закружилась в смертельном танце. Пускай ее противники превосходят и числом и уровнем, до танцора клинков они не смогут даже случайно прикоснуться. Слишком они медлительны и неуклюжи. Оба лучика, так звались ее парные мечи, стали петь свою собственную песнь, песнь смерти. Но ее слышит лишь она да ее враги. И то перед самой своей гибелью. Танцуя Оля была абсолютно счастлива, тело ее переполняла энергия и легкость. Что до врагов, их становилось с каждым новым па все меньше. Не сразу она осознала что неусопшие больше не шевелятся. Теперь это просто кости. Жаль но новых противников больше пока нет.
- Айра, зачем ты рисковала? Я ведь мог упокоить их гораздо быстрее и безопасней, одним только словом власти! Почему ты ослушалась меня?- Аналто пытался выгладить строгим и неприступным, но Айра чувствовала что он впечатлен ее мастерством. Еще бы в одиночку сокрушить врагов на девять уровней старше себя. Теперь главное подобрать правильные слова, и его раздражение обернется благодарностью.
- Девальген Аналто, я почувствовала угрозу для нашей Насилмэ и для нашей цели. Вы же понимаете что нет ничего важнее выполнение воли королевы для танцоров клинка. А для выбравших путь танца со смертью это важно вдвойне. Да и не было для меня никакой опасности, вы же видели что они даже не смогли коснуться меня.
-Хорошо Айра, но впредь все же не рискуй по напрасну. Королева ведь сильно огорчается из-за бессмысленной гибели ее подданных. Не стоит преумножать ее печаль.
Вроде как и отчитал, а все же на душе спокойно и радостно, да и Турэиль смотрит одобряюще. А это сейчас гораздо важнее для нее.
Опасность! Скаерны! Лицо Турэиль в миг становиться серьезным, этот враг куда более опасен чем простые ожившие кости. Но Айра не боялась, они смогут противостоять и этой опасности. Главное не дать им добраться до Насилмэ и ростка. Прерывать песнь нельзя ни в коем случае. Ну что ж подруга, лучикам видимо придется вновь пропеть песнь смерти, чтобы не оборвалась песнь жизни.