- Если креветки останутся, то давай яйца нафаршируем? – предложил он.
- Сейчас посмотрим, зай.
Диметра открыла банку очищенных креветок в рассоле, порезала в небольшую миску два яйца, добавила кукурузу, потерла чуть-чуть свежего огурца и положила три ложки креветок и повторила то, что и с Оливье.
- Вот, как ты и хотел, остались! – очистила и порезала вдоль четыре яйца она.
Потом выложила остальные креветки из рассола, смешала с резаными мелко желтками яиц, майонезом и заполнила получившимся половинки белков, полив каждый сверху еще немного майонезом и положила по несколько листочков петрушки сверху.
- Блин, глядя на все это я жутко проголодался! – сообщил Олег, открывая лоточки с нарезкой колбасы, бекона.
- Да я тоже! Пора курицу ставить!
Диметра одела курицу на подставку, натерев ее приправой. Она поставила ее в нагретую духовку и соответствующе установила таймер.
- Ну что, пойдем пока по холодненькому ударим, заинька?
- Пошли!
Шампанское охлаждалось на балконе на момент встречи нового года. Пока Диметра зажигала стоящие на столе свечи, Олег открыл напиток богов – Мартини Бьянко – и налил Диметре, сидящей по другую сторону стола напротив него, две трети стакана, после чего налил себе.
- Ну, с наступающим!!! – стукнулись они.
Приятная теплота слабого алкоголя разлилась по желудку.
- Ты просто мастер салатов, - прожевав похвалил он.
- В их приготовлении-то ничего сложного и нет, - покраснела Диметра.
- В них нет – есть в хозяйке.
- Олежек, ну прекрати. Ты меня смущаешь!
- Давай теперь выпьем за нас! За то, чтобы одиннадцатый год наших отношений был ярче прошедших десяти. – Олег поднял стакан.
На часах было без одной минуты двенадцать, телевизор показывал куранты, отсчитывающие последние секунды уходящего года. В этот момент оба они загадывали желание, твердили его неустанно мысленно. Олег был наготове открыть холодное шампанское и когда часы на его руках, ее и телевизионные возвестили о начале нового года.
- С новым годом!!! – прокричали они друг другу почти в один голос, стукаясь переполненными бокалами. Хрустальный звон разносился по комнате.
Последующее запомнилось смутно. Среди трех пустых бутылок из под шампанского Олег вырулил к дивану, рухнул к сидящей рядом Диметре.
- Спасибо, Любимая, за все. Я так наелся. Курица была просто обалденно сочная, с хрустящей кожей!
- Не за что, зай, - таким нетрезвым тоном ответила она. – Видишь, рассвет уж близко. Доведешь меня до нашей спальни?
- А как же!
Качаясь, Олег обнял ее и оба пошли в спальню. Первым рухнул он. Рука Диметры с трудом попала на выключатель, вскоре свет озарил всю комнату, она сняла с себя всю одежду, после чего попыталась проделать то же самое с Олегом. Расстегнуть и снять рубашку было легко как носки, а вот семейники отдались с трудом. Несмотря на кружение тела, уходящий пол из под ног, она развесила на стул его одежду и аккуратно, чтобы не пасть придерживаясь за стену, пошла выключать свет. В это время Олег с закрытыми глазами искал ее рукой в постели. Рассветный мёд плавным воском втекал в окна, разливаясь светом по всей комнате, мягким, ласкающим, имеющим свой запах – запах рассвета, подобно зернам знания разбросанный по воздуху. Столь же аккуратно Диметра проделала путь обратно, легла, но спать не хотелось – рассвет будто гипнотизировал за ним наблюдать. Она легла на бок и смотрела в окно. Олег придвинулся и обнял ее. Спиной чувствовать тепло его тело, вдыхать его запах, вслушиваться в его дыхание – величайшее счастье на земле. Ей представился американский значок recycle, где любовь и есть рецикл – бесконечный круговорот передачи энергии друг другу. Диметра закрыла глаза.
Не верь
- Меня трясет и не могу сдвинуться с места, - скороговоркой проговорила Диметра ответившему на телефонный звонок Олегу.
- Ты только не волнуйся, - релаксирующе прозвучал его голос почти перед завершением звонка. – Я приеду за тобой.
Она стояла у бетонных ступеней, скованная беспричинным страхом настолько, что невозможно было сдвинуться с места. Прохладный весенний воздух проскальзывал по лицу, теряясь где-то у бетонно серых стен. Вскоре, на фоне непроглядной темноты, появилась энергетично мощная фигура Олега.
- Ну что ты? – Он подошел к ней и ощупал руки, ноги как родители ощупывают детей, после чего обнял, ощутив резкую дрожь ее тела. – Зай, с тобой все в порядке?
- Нет, - ели ответила она.
- Ладно, пойдем потихоньку, - успокаивал он. – Ну вот, пошли, мы уже не далеко от дома.
На протяжении всей дороги он не отпускал ее руки и дома, зашедши первым и раздевшись, он снял и с нее верхнюю одежду, после чего не выпускал ее из своих объятий часами. Чувствуя ее более-менее успокоенность он зачесал руками ей волосы назад и, направляясь к ящикам письменного стола, заключил:
- Ну вот, Милая, тебе уже лучше. Садись на диванчик.
Она, покорно повинуясь, села, кивнув головой.
- Смотри, что у нас есть! – Он достал с желтой этикеткой пузырек с каплями и сел рядом с ней.
Положив ногу на ногу на боковину дивана она легла на его колени, улыбнувшись в ответ открыла зубами пузырек капель и медленно инстиллировала их себе в нос: сначала в правую ноздрю, потом в левую. Разлившаяся по дыхательным путям и попавшая в рот горечь вещества дала незамедлительную реакцию. Ее напряженное тело сразу же обмякло, наполненные страхом мысли приобрели характер бессвязности при приливе, хотя это слово не очень уместно. Приливами она страдала: без причин ее в любое время прошибало потом, бледнело лицо и холодели руки. Часто после прилива мог наступить ни чем не мотивированный страх. А что, что происходило сейчас, было сродни волне, добро и заботливо укрывающей ее от всего ужаса реальности.
Теплыми и сильными пальцами Олег утонул в ее волосах. Он видел снижающуюся дрожь ее тела, становящиеся размером с копеечную монету зрачки и теряющий точку взор.
- Ц-ц-ц. Тихо, моя Радость, - гладил он ее по голове. Моя ты Милая, все пройдет. Все будет хорошо.
- Курица не мокрая? – Спросила она, сев чтобы не уснуть и протянув ему капли.
- Да я смотрю, тебя уже вставило, - засмеялся он. – Нет уж, спасибо. Я лучше пивка – не хочу в каждом незнакомом лице видеть твое.
На самом деле она спрашивала о том, не кончилось ли курево. При опьянении каплями речь становилась со стороны бредовой при том, что опьяненный человек чувствует, что спросил правильно и если собеседник в той же стадии, то беседа становится полной веселья и радости, выглядящая со стороны как полностью бессмысленный разговор двух шизофреников. Олег имел в виду побочный эффект, который может держаться после приема капель две-три недели. Внезапно возникающие зрительные галлюцинации имели эффект шибки узнавания лиц – Олег или Диметра в моменты разлук часто видели в лицах прохожих друг друга или даже давно умерших людей, а слуховые галлюцинации имели еще боле курьезный характер. Например, однажды Диметра спускалась по эскалатору в метро и, слыша в динамиках объявление: «Состоится турнир по настольному теннису», слышалось: «Состоится турнир по настольному пенису». Так же на штендерах виделись вовсе другие слова.
Отодвинувшись от него, она проложила дорожку поцелуев по его теплой шее, плавно приближаясь к мочке его уха.
- Извини, зай, я не хочу сейчас. Знаешь, намотался так за день, сил нет.
- Ну вот, - немного отошла от опьянения она. – А расскажешь что-нибудь?
- Расскажу. Он наблюдал за спускающей трусики Диметрой. – Садись поудобней.
Угу, - села она рядом, обняла и прижалась к его сильному любящему телу, левую руку положив на свои гениталии.
- Когда я был еще очень-очень молод и жил далеко отсюда с матерью и братом, - тоном чтеца начал он, – Тогда и не знал точных терминов и того, что я не один такие же люди, как я, не просто есть, а их очень много. Стесняясь собственных желаний я одевал перед зеркалом рубашку брата, как можно быстрее старясь с себя снять весь купленный мне матерью ужас.