- Кстати, хочу вас проинформировать о наших планах, - продол жил капитан. - В них за последнее время внесены определенные кор рективы. Мы не только откачаем всю воду с Утренней Зари и утилизи руем население. Мы еще отсосем атмосферу и снимем плодородный слой почвы, а остов планеты рассечем на стограммовые брикеты и будем продавать как сувениры любителям космической экзотики.
- Не боитесь затоваривания? - спросил я.
- Я знаю рынок, - усмехнулся старый пират. - А понадобится - сбросим цену.
Наконец загорелись алые индикаторы, и Виви доложила:
- Готово, капитан.
- Вот сейчас и поговорим, - ощерился трехзрачковый урод. - Не то, чтобы меня интересовало, что вы скажете, просто я обожаю при чинять страдания. Культура изощренной муки - вот основа, на кото рой зиждется древняя и могучая тьфуплюпчхианская цивилизация. Мы различаем 273 оттенка одной только зубной боли, а, к примеру, миг рени - 314 сортов. Мы с доктором Сектор поделимся с вами хотя бы малой толикой этих богатств. Она, хотя и представляет, как вы лег ко можете увидеть, иную расу, обладает достаточной толерантностью, чтобы понять и разделить достижения искусства Застарелого Насмор ка. Правда, вы будете изучать их с другой стороны, но, как гово рится, каждому свое.
Зажужжал моторчик, запели шкивы, завизжал вертящийся цилинд рик в блестящих металлических лапках держателя. Я вжался в кресло. Я уже ничего не мог, хотя и был груимедом. Капитан оказался слиш ком убедительным, мои органы чувств были не в состоянии что-либо с ним поделать. И тогда я пожелал изо всех сил, чтобы на сиденье, на которое он опускался, на мягком сиденье оказалась хотя бы одна острая металлическая кнопка. И она-таки там затаилась. Зеленокожий дернулся, издал крик удивления и боли...
- Что с вами, шеф? - кинулась к нему милейшая фольклористка Виви, позабыв выключить свою машинку.
Но было уже поздно. Атаман межзвездных пиратов, слегка пос вистывая, скукоживался, съёживался, сдувался на глазах, как проко лотый воздушный шарик. Вот так мы и узнали то, что позже экспери ментально подтвердили биологи: насморкиане состоят на девяносто процентов из вонючего газа. Правда, газ помещен в достаточно проч ный баллон из липкой шкуры, но эта оболочка имеет слабое место. Как интеллигентно выразились наши ученые, ахиллесову... пяту. И когда остриё кнопки проткнуло эту... пяту, от захватчика осталась только сморщенная зеленая тряпка, нечто вроде сброшенного маска радного костюма.
От потрясения хватка державших нас инопланетян ослабла, и мы вырвались из плена. Похоже, неожиданный финал беседы с капитаном деморализовал его команду, и без больших затруднений нам удалось выбраться наружу.
Обнаружилось, что мои соплеменники совсем не так горячо лю били захватчиков, как это могло показаться. Новость о нашем откры тии мгновенно разлетелась по планете, и всюду, куда она приходила, пришельцев сажали на тайком подложенные острые предметы, выпускали в них из засад стрелы с заточенными наконечниками, целясь пониже спины, втыкали в насморкиан иголки. Мэрия и магистрат в едином по рыве вышли из КФП и вступили в Партию Освобождения, возглавив соп ротивление. Девушки из ДУРА решили не покидать боевых постов, но объявили, что будут обслуживать только патриотов, чтобы укрепить их дух, и рожать будущих защитников родины. В довершение бед зеле нокожих какой-то карапуз, бросив из окна семнадцатого этажа желез ную лопатку в их корабль, закоротил слабо защищенный контакт на корпусе. В результате вышла из строя система управления, и межз вездная тарелка рухнула на центральную площадь. Немногим уцелевшим агрессорам едва удалось спастись на легких десантных ботах. Вряд ли им повезет добраться до родной планеты, на которой, судя по названию, их тоже не ждет ничего хорошего. Однако завершение разг рома нас уже не интересовало. Мы прощались с Брр, которому пора было возвращаться домой, в будущее. Скупые мужские слезы и крепкие объятья описывали столь часто, что мы решили их пропустить. Просто обменялись адресами на случай, если нас занесет в его время или его - в наше, пожали друг другу руки, и Ивсё исчез.
- Какой долгий день вышел, - пробормотал я.
Камень промолчал.
- И главное - всё зря. Так старались, а Странницу опять не нашли.
- Ты меня удивляешь, - воскликнул Брр, ненадолго вновь появ ляясь среди нас. - Да зачем она нужна зеленокожим?
- Как это "зачем"? - изумился я. - Здоровая, крепкая, относи тельно симпатичная девственница. Такая кому угодно пригодится.
- Всё-таки ты чрезвычайно ненаблюдателен, - покачал головой Ивсё. - Разве ты не заметил, что наши слизистые гости бесполы?
- Неужели? - вскрикнул я, пораженный такой шуткой природы.
- Совершенно и абсолютно. Так что им твоя возлюбленная - как горчичник покойнику, и даже хуже.
- А вдруг ее и не похищал никто? - спросил Камень.
- Это надо обдумать, - пробормотал я. - Но только не сейчас. Объявляю ночь часов на десять.
И ночь пала.
Когда Несущийся на следующий день заглянул ко мне, он застал меня в горе. Сидя на кровати, я доставал из воздуха тарелки сак сонского фарфора и мерно бил их о стену. Это доставляло мне сво еобразное удовольствие. Увидев друга, я сказал, упиваясь горечью собственного голоса:
- Ты был прав, Камень. Ее никто не крал. Она ушла от меня са ма, потому что я обидел ее. Оскорбил своей холодностью, бесчувс твенностью. Она покинула мой дом, и мир опустел. Ты видишь хребет за окном, на котором она так любила сидеть?
- Да какой там хребет? - изумился он. - У тебя что-то неладно с перспективой. Или стёкла давно не мыл. Обыкновенный булыжник, хотя и довольно внушительных размеров.
- Смотри на него, - продолжал я, не слушая.
Вершину утеса украсила каменная девушка. Пока я выбирал наи лучшее решение, она поворачивалась так и сяк, принимала различные позы, попеременно держа в руках разбитый кувшин, виноградную гроздь, свирель, весло, копьё, рогатку, ребенка, мужчину, сумку с посудой, сумочку с косметикой, пачку гигиенических тампонов, кни гу, балкон, пистолет, фаллос. Всё было не то. Вопиющая пошлость. Я разнес вдребезги статую вместе с утесом и несколько секунд наслаж дался зрелищем медленно осыпавшихся обломков.
- Пошли в город, - скомандовал я, и друг беспрекословно пос ледовал за мной.
Когда мы вышли, было рановато, но постепенно улицы заполня лись народом. Дождавшись часа пик, я перекрыл движение на оживлен ной магистрали, быстренько соорудил небольшой постамент на шоссе и, взойдя на него, воскликнул:
- Соотечественники! Братья и сёстры, тёти, племянницы, кузины и прочие шурины! Меня покинула невеста, и отчаяние было столь тя жело и беспросветно, что я хотел подвергнуть всю планету гладу, мору, наводнению, самуму, граду, ограблению и поголовному изнаси лованию. Но величие моего духа победило, и я решил ответить на жестокость мира любовью. Я клянусь осчастливить груимедство, чего бы это ни стоило. Люди! Что сделаю я для вас?!
Я разорвал собственную грудь, вытащил кровоточащее сердце и вручил случившейся поблизости старшекласснице. Потом я достал вто рое и протянул потрясенной старушке с кошелкой. Третье я отдал по лицейскому. Счастливчики держали подарки на вытянутых руках, ста раясь не запачкаться.
- Берите, господа! - кричал я. - Оно свежее. У меня еще есть. На всех хватит. Из него можно приготовить бифштекс, отбивную, хо лодец и массу других вкусных вещей до люля-кебаба включительно.
- А плотной бумаги не найдется? - хмуро осведомился коп. - Так весь мундир извозишь.
Но мне было не до мелочей. Меня захватила новая грандиозная идея. Я исполнял заветные желания поштучно и оптом, постепенно вы ходя на полуавтоматический режим. Я дал каждому пешеходу по авто мобилю. Всякую одинокую женщину, мечтающую о браке, я одарил му жем, а мужчину - женой, самых же симпатичных - двумя. Я уничтожил очереди у магазинов, игнорируя протесты тех, кто в них стоял. Я ликвидировал переполненные трамваи - всегда ненавидел этот вид транспорта - и пересадил пассажиров на экологически чистые самока ты. Я истребил столько чьих-то врагов и тёщ, что город заметно обезлюдел. Трудно было с неразделенной любовью, потребовалось пре одолевать сопротивление объектов, особенно отчаянное в случае од ной чрезвычайно популярной девушки, которой пришлось весьма тяже ло. Но я был неумолим, и всем без исключения довелось ответить на или за чувства окружающих. Стояли весна, лето, осень и зима. С бе зоблачного голубого неба сыпал мелкий дождик, замерзая на лету. Начался массовый падёж граждан - видимо, в толпу облагодетельство ванных затесались то ли маньяки, то ли работники похоронной служ бы. Кое-где мелькали белые халаты - следовало готовиться к эпиде миям.