- Что это?!
Он ошарашенно взглянул на нее и смущенно уточнил:
- Нащупала, да?
- Да там будто пропечатано! Это что? Почему?
- А это, Полька, партак, - заржал Иван.
- Что?
- То! Забил глубоко, шрам получился. Я ж не знал, что мастер – кустарщик.
- Ванька!
- Ну чего?
- Ничего! Вечно ты…
- Вечно. Навсегда. Я вопрос задаю, да? Моя очередь?
- Понятия не имею. Но задавай.
- Что ты любишь?
Секунда. Две. Три. Выдох.
- Тебя.
Она проснулась под утро, когда молочно-серый рассвет стал заливать мутное облачное небо, от странного чувства, будто кто-то ее трясет. А разлепив глаза, поняла, что это ей не приснилось. Иван, прижавшийся к ней со спины, заключил ее тело в кольцо рук и ног, будто бы боялся выпустить. Но сейчас, во сне, его ладони крупно вздрагивали, чего она не могла не почувствовать. И тихий стон, вырвавшийся из Ваниной груди, ей абсолютно точно не померещился. Она ощутила его всей кожей, каждым своим членом. Он проник под ее грудную клетку, там и осел.
Полина посмотрела за спину – выражение его дремлющего лица навсегда запечатлелось в ее памяти. Страдающим. Он выглядел страдающим и смертельно больным. И сейчас она могла поверить в ту одержимость, что едва не довела его до гибели. В каком лабиринте своего прошлого он теперь бродит спустя всего несколько часов после того, как они любили друг друга?
Сглотнула. Вздрогнула и попыталась освободиться. Но он тут же распахнул глаза и испуганно взглянул на нее. Руки его стали еще тяжелее, не отпуская.
- Ты куда? – по-прежнему пребывая в полусне, хрипловато и глухо спросил он.
- Спи, - шепнула Полина в ответ. – Спи, я здесь. Я здесь.
Иван сонно кивнул, опустил голову на подушку и снова отключился. Почти моментально, будто бы и не просыпался. А ей оставалось только лежать рядом, позволяя себя обнимать и отгоняя его кошмары. Она повернула лицо так, чтобы видеть окно, за которым крупными хлопьями опять валил снег. И подумала, что наконец-то оно пришло – второе Рождество, подарившее их друг другу.
Эпилог
Просто иногда впереди так много, что невозможно дышать, не чувствуя предвкушения, – среди зеленого, золотого, небесно-голубого и бархатисто-синего во всех оттенках и переливах мира, набравшего полноты своих красок в ту самую минуту, когда то, чем полна душа, становится важнее того, чем полнится воздух вокруг.
Сердце еще не спокойно. Пальцы все еще ищут, как бы вцепиться – напряженные и испуганные, пожалуй, еще сильнее, чем она сама. Пальцы тоже так и не привыкли к тому, что все хорошо. Вчера хорошо, сегодня хорошо, завтра – хорошо. А взгляд, устремленный на вьющуюся среди полей и поселков дорогу, все же нет-нет, да и слетает на красивые мужские ладони, придерживающие руль автомобиля. Однажды, потом, много лет спустя, когда можно будет оглянуться назад, придет понимание: у них все впереди. В ту благословенную минуту, у них впереди так бесконечно много.
- Лёнь, смотри, впереди мост! – бросил Иван за спину, где в детском кресле, как положено, пристегнут был ерзающий от нетерпения младший Штофель. Они подъезжали к Царьградскому горлу, иссеченному разводным мостом, по которому медленно двигались машины.
- Я видел, - важно сообщил Лёня, демонстрируя собственную осведомленность, и непонятно было – имеет он в виду сейчас или раньше, с мамой, когда ездил к бабушке.
- А как по нему поезда ходят, видел?
- Не-а.
- Обязательно нужно посмотреть. Мы тут с мамой на электричке катались.
- Крайне занимательное зрелище, - буркнула Полина.
Иван повернул к ней голову и подмигнул.
- Ну если мы сейчас под ним в пробке застрянем, то будет возможность насладиться, - сообщил он. Последнее было нежелательно. Почти тридцать градусов жары, а наличие в салоне ребенка, собаки и кота в переноске, даже несмотря на работающий кондиционер, не особенно вдохновляли. Равно как и то, что дело шло к вечеру и все устали. Но это был бы не Ванька, если бы не вдохновился.
- Ты в детстве мечтал быть машинистом?
- Ага. Все по Фрейду. Истоки моей страсти к железнодорожному транспорту – они из дремучих ползунковых времен. Мы к деду в Измаил пару раз так ездили, было весело.
- И не надо ребенку морочить голову своим Фрейдом, - усмехнулась Полина.
- А что такое фрейд? – подхватил тему Лёнька, навострив уши и с чувством выговаривая букву «р».