Марина обернулась за спину и взглянула на Мироша, восседавшего на одной из колонок. Он махнул ей рукой и снова включился:
- Из основного, вроде, все.
Марина кивнула и обвела взглядом присутствующих. Чуточку сощурилась, когда остановилась на Полине. А потом широко улыбнулась.
- Ну и оговорюсь сразу. Каждый исполнитель имеет свою задачу и выполняет свои функции. Но солистов у нас два. От «Меты» – Мирош. От оркестровой части коллектива – Полина Дмитриевна Штофель. Вам взаимодействовать придется больше всего, но, кажется, вы знакомы.
- Немного знакомы, - подтвердила Полина, слегка кивнув. Хотя вряд ли знала человека, сидевшего сейчас на колонке – бородатого и равнодушного. Она посмотрела на Фурсова. Вот этому точно не все равно, но сдерживается. «Когда он узнает, кто ты, он не позволит». Позволил. Потому что ему безразлично. Ведь безразлично? Полина не стала додумывать ответ и неожиданно спросила у Ивана: – Но для работы хватит, да?
Мирош поднял голову. И на мгновение ей показалось, что она застала его врасплох. Но только показалось. В следующее мгновение он, полностью контролируя собственную мимику, спокойно и лишь чуточку медленно произнес:
- Вполне достаточно, Полин.
Он получил в ответ улыбку, изображающую самую светлую радость на всем белом свете. Для многих из присутствующих, она казалась вполне искренней. Но не для всех. Фурса опустил взгляд на гриф гитары. Слишком сильно бросалось в глаза. И в то же время Мирош своего взгляда не отводил, пока его не окликнула Таранич:
- Ну, пожалуй, со вступительной частью мы покончили. Будут вопросы – спрашивайте. Но, думаю, все втянемся. Познакомимся поближе, войдем в нужный нам ритм. Иван, про песни им сам с Виком заливай.
[1] Саундче?к (англ. Soundcheck) — процесс настройки звукового оборудования и аппаратуры, а также проверка звука перед началом мероприятия
Мирош пожал плечами, спрыгнул с колонки и двинулся вперед, оказавшись совсем недалеко от Польки.
- Для некоторой определенности в смысле материала, чтобы вы понимали, о чем речь, мы с Виком приготовили для участников записи песен. Это совсем черновик, скажу честно, делали на секвенсорах[1]. Вернее, Вик делал. Я, как порядочный Рабинович, честно напел.
- Смешно, - подал голос Боднар. – Но в целом, для того оно и создавалось. Вокальная партия, разумеется, в данный момент тоже черновая, но нам хотелось бы, чтобы вы ознакомились с имеющимся. Считайте это своим домашним заданием. Сейчас нас интересует импровизация на тему. С остальным разбираться начнем с завтрашнего дня. Вам на почту, каждому, сброшены ярлыки от облака, в котором размещены материалы «Меты», логины, пароли для входа и путь к файлам. Сами понимаете, безопасность прежде всего, потому мы пользуемся внутренним сервисом.
- Завтра, - вклинился снова Иван, - разбор «Годара». Того, что мы играли сегодня. Репетиция пока общая. Индивидуальные назначены в соответствии с графиками. Больше трех дней на песню мы не тратим. Сводить окончательно будем уже в Берлине. На этом, пожалуй, все. Ну и типа… спасибо за внимание.
Он обезоруживающе улыбнулся и снова осмотрел присутствующих. Пустой, ничего не выражающий взгляд. И на людей, и мимо одновременно. Полина поднялась, рядом с ней засуетилась и Рита.
- Как впечатления? – спросила Полька, одеваясь. На сцену больше не смотрела, но выхватывала в общем негромком гомоне голос Мироша.
- Ну, времени на раскачку, похоже, не будет, да? – тихонько ответила скрипачка, надевая пальто.
- Похоже, не будет.
- В принципе логично. Я думала, мы сегодня попробуем что-то делать. Так боялась.
- Лучше для начала попробовать дома, - улыбнулась Полина. – И лучше – на свежую голову. До завтра.
- А вам далеко?
- Да не очень.
- Ясно. А мне в Ирпень. Тогда до свидания.
- До свидания, - попрощалась Полина и направилась к выходу.
Но едва переступила порог зала, как к горлу гадким, твердым комом подкатила паника.
Она ускорила шаги, пыталась вздохнуть, но чувствовала себя словно в полном вакууме. Воздуха не было, ничего не было. Ее трясло – от губ до кончиков пальцев, ноги подкашивались, и она мечтала лишь о том, чтобы выйти, наконец, из здания и не попасться никому на глаза.
Никому не попасться на глаза.
Заклинание, которое она шептала, спускаясь по лестнице, ярко освещенной в это время суток фонарями, и сворачивая в небольшой сквер у офисного здания, в котором располагалась студия. На дорожках среди деревьев тут и там тоже высились фонари – на кованных вычурных ножках и с матовыми цветными плафонами. Отчего освещение здесь было уже не таким ярким, рассеянным.