Все расчёты показывали — охрана конвоя проиграет бой. Эсминец, даже эскортный, не выдержит столкновения с четвёркой фрегатов, которых будут поддерживать все малые системные корабли наёмников и пиратов. Сто двадцать истребителей и штурмовиков против пятидесяти — вполне достаточный перевес, чтобы уничтожить или разогнать мобильную защиту эсминца. Суммарный залп фрегатов вдвое превышает мощность залпа эсминца Зары. Длительное столкновение получится не в её пользу. Если она решит выполнять заказ до конца, нападавшим останется повреждённый эсминец. Восстановление его обойдётся дорого, но всё же дешевле покупки корабля такого класса. Если решит удрать, больше никто не будет сбивать цену за услуги. Наёмников устраивали оба варианта. Один фрегат останется потрошить вооружённый транспорт, а остальные, более слабые корабли пиратов займутся остальными транспортами.
Потеря, в начале боя сразу шести истребителей, слегка озадачила Филера. Он повернулся к одному из связников:
— Третий, твой корабль ближе всего к разведчику. Передай, пусть капитан решит проблему.
Связник только довольно кивнул в ответ. Возможность захватить военный корабль-разведчик дорогого стоила. Обычно такие корабли представляли опасность только для малых военных кораблей, типа истребителя или штурмовика. Разведчики обладали лучшей защитой и приличной скоростью. Вооружение у них не рассчитывалось для борьбы с кораблями более высокого класса, но представляло серьёзную опасность для малых кораблей. Для разведчика главное — прийти, осмотреться и отбиться от прикрытия, до появления основного состава эскадры. Для наёмников наличие такого корабля очень не характерно. Стоимость его, зачастую, соизмерима со стоимостью фрегата, а вот вооружение не обеспечивало стандартной функции наёмников — нападение на конвои или их защиту. Многие капитаны наёмников предпочитали купить плохонький фрегат, чем тратить деньги на разведчика. Другое дело, если есть возможность самостоятельно захватить чужого разведчика. В этом случае другие капитаны не будут претендовать на эту часть добычи. Хотя капитану корабля, к которому принадлежал связист, и так причиталась третья по величине доля добычи, отсюда и временная кличка связиста, лишняя добыча могла только приветствоваться.
Фрегат отделился от строя и бодренько заспешил в сторону разведчика. Что удивительно — разведчик и не собирался удирать, рванув навстречу фрегату.
Капитан фрегата с удовольствием потирал руки, попутно настраивая своих операторов пары самых крупных орудий, чтобы те не слишком усердствовали. Трофей нужен в относительно целом состоянии. Достаточно уничтожить щиты разведчика, а резервная пара истребителей прикрытия доделает всё остальное. Каково же было его удивление, когда искин определил с помощью локаторов класс разведчика. Старое корыто, в виде прыжкового штурмовика, сильно разочаровало внутреннюю жабу капитана — бесполезный для наёмников корабль. Расходы на топливо и обслуживание — почти как у фрегата, а по возможностям тянет всего лишь на пару штурмовиков. Та же жаба заставила довольствоваться и такой добычей. Только подойдя на близкое расстояние, капитан отдал приказ на обстрел. Опасное сближение с противником оказалось его большой ошибкой.
У Саша имелось множество просчитанных искинами вариантов развития события. Капитан противника, сам того не понимая, выбрал самый для себя плохой. Самые мощные бластерные орудия на всех космических кораблях закреплены в корпусе намертво. Наведение осуществляется оператором, с разрешения капитана, всем корпусом. Именно поэтому так трудно сражаться одному кораблю против нескольких. Для вёрткого кораблика увернуться от выстрелов более неповоротливого фрегата, достаточно легко, а вот тому отразить неожиданный пуск корабельной торпеды очень проблематично.
Корабельная торпеда — весьма мощное оружие. На самом деле — это сверхмощное одноразовое бластерное орудие. За счёт одноразовости параметры выстрела находятся далеко за пределами параметров выстрела корабельных бластеров. Корпусу торпеды, главное — доставить эту пушку поближе к кораблю противника. Все ресурсы реактора торпеды направлены только на защиту, скорость и манёвр. При достаточном приближении к цели, он переходит в режим самоуничтожения и становится гигантским накопителем для бластерного орудия. Выстрел по кораблю в упор, с такого самопала, приводит к плачевным последствиям.
Капитан наёмников был молод. Он никогда не встречался с прыжковыми штурмовиками. Те уже давно не применялись в боях. Искин корабля тоже внёс свою долю в ошибочность решений капитана. Учитывая приличную скорость штурмовика, искин, достав из базы характеристики аналогичных машин, логично предположил, что разведчик летит в облегчённом варианте, то есть без торпедного вооружения. Щиты фрегата даже не были подняты полностью. Что может сделать силовому щиту единственный штурмовик, даже со своими более мощными бластерными орудиями? Лишь слегка присадить и только.
Когда локатор обнаружил пуск торпеды и определил её класс, дёргаться было уже поздно. Не полностью поднятый щит лишь слегка ослабил удар плазмы. Одной торпеды всё же мало для полного уничтожения корабля, но этого вполне достаточно, чтобы вывести его из боя. Десяток метров брони испарились в считаные мгновения. На такую же глубину испарились внутренности корабля, повредив кучу внутренних отсеков, в том числе и основные орудия фрегата.
Саш выводил торпеду именно по центру корабля. Задние, реакторные отсеки кораблей защищаются более мощными щитами, так что попадание всего одной торпеды могло нанести лишь незначительные повреждения. Почти разрезанный надвое корабль теперь не представлял угрозы. Большинство коммуникаций нарушено. При идеальном варианте имелась возможность полностью уничтожить корабль, попав в реактор, но на полуопущенные щиты никакой искин не мог рассчитывать.
— Что там у вас случилось? — с недоумением обратился Филер к связисту третьего корабля, заметив крупную засветку на экранах локаторов в том районе.
— Не понимаю, координатор. Связь пропала. Сейчас перейду на резервный канал, — лихорадочно пытаясь достучаться до корабля, отозвался тот.
По резко побледневшему связисту, Филер сразу понял, случилось что-то паршивое. Связист его не обрадовал.
— Корабль повреждён. Мы выходим из боя. Это не разведчик. Это, как минимум, модифицированный прыжковый штурмовик с полным вооружением. Полный состав вооружения неизвестен. Одну корабельную торпеду он уже истратил. Возможно, у него есть ещё торпеды, по крайней мере, среднего класса. Щиты усиленные. Пилот опытный. Легко уклонился от наших выстрелов. Это всё, — с совсем потухшей физиономией выдохнул связист. Как же, теперь кораблю не видать крупной добычи, а значит, и он останется ни с чем.
— Пока мы будем заниматься наёмниками, вы займитесь штурмовиком, — приказал Филер пиратским связникам.
— Нет, — с угрюмой усмешкой сразу отозвался один из них, — мы не самоубийцы. Военный фрегат не справился с ним, а вы хотите, чтобы это сделали наши посудины. Да ваша десятка хвалёных истребителей даже приблизиться к нему не смогли. Мы хотим получить товар и не горим желанием связываться с зубастым противником. Наёмники здесь вы, и мы наняли вас для уничтожения охраны конвоя, вот и воюйте. По плану, мы захватываем транспорты. Остальное ваша задача.
Его вразнобой поддержали остальные связисты пиратов. Филер злобно посмотрел на представителей пиратов. По букве договора они правы. Как бы ему не хотелось отсылать ещё один фрегат от основной группы, это придётся сделать и чем быстрее, тем лучше. Пока пара фрегатов будет сдерживать эсминец, тот должен разобраться с вредным штурмовиком. Постоянно ожидать от непонятного противника нападения со спины, не хотелось. Если тот вооружён торпедами, даже средними, как положено по штату, его вмешательство в общей свалке может привести к потере ещё одного корабля.