«Контрасты Средневековья», – пробормотал командор.
«Средневековье, да не наше, – мысленно возразил Тревельян. – В нашем от Рима одна латынь осталась. А тут, гляди, какая дорога!»
«И головы на шестах. Так что ты, паренек, не расслабляйся!»
С этим Тревельян был полностью согласен. Его работа требовала инициативы и в то же время разумной осторожности.
Через четверть часа экипаж подкатил к другому заведению, где можно было перекусить, умыться и справить естественные надобности. Компания картежников прервала игру и ринулась в харчевню вместе с двумя возницами – прополоскать глотки. Тревельян тоже вышел, заглянул в будку с удобствами, потом выпил у стойки и сжевал лепешку с сильно наперченными овощами и кусочками рыбы. Благородная дама не появилась, но ее служанка сделала кое-какие покупки – свежие фрукты, сок и лучшее вино, не местное, а из Пибала. При этом разглядывала Тревельяна не таясь.
Полоскание глоток закончилось, возницы расселись на козлах, шестерка скакунов грохнула копытами, экипаж тронулся с места и стал плавно набирать скорость. Чиновники, аптекарь и торговец продолжили игру и скоро вошли в такой азарт, что, казалось, воздух дымится над их залысинами, а из глубоких ноздрей сыплются искры. Тревельян, с прежней задумчивой миной разглядывая окрестности, прикидывал план действий в Рори, столичном городе Хай-Та. Он собирался посетить обитель Братства Рапсодов, но не испытывал надежд узнать там что-то важное. Однако этот визит был бы полезен для адаптации в мире Осиера – ведь всякий певец, явившийся в город, заглянет в странноприимный дом, чтобы пообщаться с местными коллегами. Было бы странно пренебречь такой возможностью! Кроме того, нужно навести справки о дороге в Этланд и, быть может, что-то узнать о судьбе Дартаха Высоколобого. Это было единственной конкретной задачей, стоявшей перед Тревельяном; в остальном он был свободен и мог осуществлять свою миссию в меру разумения и сил.
Чьи-то пальцы легко коснулись его плеча. Он вздрогнул и повернул голову.
– Да будут боги милостивы к тебе, рапсод! Да защитят от демонов бездны! – Это оказалась служанка знатной дамы. Сунув в руку Тревельяна золотой, она промолвила: – Моя госпожа желает тебя видеть. Ей скучно.
– Мой долг ее развлечь, прогнав тоску какой-нибудь песней или историей. – Тревельян живо вскочил на ноги, сунул монету в пояс и вытащил лютню из мешка. – Я готов, о прекраснейшая из девушек!
Служанка хихикнула. Нос у нее был такой, что на нем можно было бы подвесить дыню.
Вслед за носатой девицей Тревельян проник за занавеску, сделал знак почтения, поднял глаза и тут же, будто ослепленный, прикрыл их ладонью. Дама того стоила. Она была метиской, но кровь восточной расы сказалась только на чуть удлиненных ушах и смугловатом оттенке кожи. Все остальное – густые темно-каштановые волосы, пикантный носик, пухлые яркие губы, карие, с поволокой, глаза и стройная, изящная фигурка – принадлежало к имперским образцам в самом лучшем исполнении. Как и ее наряд, шелковая туника, украшенная перьями птицы ках, шитая серебром накидка и замшевые дорожные сапожки. Выглядела она исключительно загадочно и романтично.
– Разделяю твое дыхание, певец. Мое имя – Чарейт-Дор, – сказала дама, описав круг около сердца. У нее был приятный, мелодичный голос.
– И я твое, госпожа, – произнес Тревельян. Командор, старый шалун, развеселившись, буркнул: «Хороша штучка эта Чарейт! Не теряйся, сынок. Я бы с такой не только дыхание разделил!» – «Место неподходящее», – отозвался Тревельян, кланяясь. – Меня зовут Тен-Урхи, и я к твоим услугам, высокородная. Что ты желаешь послушать? Песни о любви, что так приятны дамам, или…