— Если это вам действительно так необходимо, то Браттон. А теперь, если вы…
— А как ваше христианское имя, мистер Браттон? — перебила она его.
— У меня нет христианского имени! — буркнул он. — А зовут меня Крид.
— Крид Браттон, — тихо произнесла она. — Какое красивое имя, сэр. А меня зовут Ганна Макгайр, а эти ребята — мои ученики. Этот, — сказала она, указывая на мальчика, ударившего его деревянной бадьей, — Флетчер Харрис. Маленькая светловолосая девочка — Иви Рамсон, ее брата зовут Эрик. Дети, поднимайте руки, кого я называю, — поучала она, не обращая внимания на протест Крида, что, мол, у него нет ни необходимости, ни желания знать их имена. — Это Маленькая Птичка из племени «Кутеней» и ее кузен Фрог. Свен Джохансен, Ребекка Хилленбрэнд и Джессика Грэй, — перечисляла она, и, услышав свое имя, дети поднимали руки. — Дети, это мистер Крид Браттон, который приведет нас в безопасное место.
При этом ее заявлении он, как волчок, закружился на своем месте.
— Что? — удивленно спросил он. — Какого черта ты это сказала? И теперь я что, должен сделать это?
Взгляд Ганны был слегка осуждающим.
— Вы и не говорили, что сделаете это, но я уверена, что вы не тот человек, мистер Браттон, который сможет оставить без защиты женщину с восемью детьми на руках.
Еле сдерживаясь, он резко возразил.
— А как вы узнали, милая леди, что где-нибудь в другом месте я не занимаюсь мародерством и грабежами?
— Меня зовут Ганна Элизабет Макгайр, но никак не леди, мистер Браттон, и после того что случилось, я бы никогда не подумала, что вы сможете сделать что-либо подобное.
Его рот искривился в усмешке.
— Правда? Леди, вам еще придется со многим в жизни познакомиться, — пробормотал он и подумал о трех бандитах, находящихся в дне верховой езды от него; за их головы была обещана хорошая награда, и у него не было времени помогать ей — даже если бы он и не вознамерился найти Стилмана с его людьми и получить награду. «И почему я должен посадить себе на шею эту праведную девицу и восьмерых сопляков?»
Покачиваясь на каблуках, он смерил холодным взглядом стройную рыжеволосую девушку, глядящую на него с таким доверчивым выражением на красивом лице, и, вздохнув, понял, что она была права. И вдруг с раздражением подумал, что, наверное, не расстанется с ними до самой смерти.
— Надо поискать лопаты, чтобы похоронить покойников, прежде чем мы уйдем отсюда, — сказала Ганна, прочитав капитуляцию на его лице.
— Мэм, вы, наверное, не очень представляете, сколько времени займут похороны. Возможно… Почему бы нам не поступить по-другому? — добавил он, видя огромные глаза слушающих детей, уставившихся на него. — Послушайте, — начал он, понизив голос, когда они отошли в сторону, — посмотрите сколько огня, а земля еще не совсем оттаяла, может быть, подумать о кремации?
В недоумении девушка подняла брови, и он понял, что она едва сдерживает себя.
— Кремации? — прошептала она и зажмурила глаза, как от неожиданного приступа боли. — Я… я не знаю! Это кажется таким… это ведь совсем конец!
— Смерть сама говорит за себя, — сказал Крид и помимо своей воли почувствовал жалость к этой девушке.
На ее хрупкие плечи взвалилась непомерная ноша, но он подавил в себе стремление успокоить ее. Так складывалась жизнь: кто-то выживает, а кто-то — нет. Вокруг не было никого, кто бы говорил порой так необходимые ему слова утешения, но он же выживал, не так ли? И даже становился сильнее. Так и она.
— Подумайте, — резко сказал он и, прищурясь, посмотрел на нее. — Понимаете вы или нет, что ни у вас, ни у меня нет для этого столько времени?
От его тона глаза Ганны расширились. Разве у нее есть выбор? Этот человек может перестать помогать им, но, желая того или не желая, он пытается найти выход. Конечно, как все мужчины в этом диком месте, он выглядит грубым, и она вспомнила трех пришельцев, ворвавшихся в Джубайл в это утро.
Присмотревшись, Ганна заметила, что Браттон высок и силен, его мускулы были заметны даже сквозь рубашку и штаны из буйволовой кожи. На нем были высокие до колен макасины из лосиной кожи, он стоял, широко расставив ноги, а с боку на бедре висела кобура с пистолетом, очевидно, чтобы быть всегда наготове. Его черная фетровая шляпа выглядела несколько нелепой, словно она должна была принадлежать человеку в черном сюртуке и жилете, а не тому, кто выглядит так, будто чувствует себя комфортно даже среди обгорелых руин. Длинные, развевающиеся по плечам и спине густые волосы, обрамлявшие лицо, лишь подчеркивали его грубую мужскую красоту. У него был квадратный твердый обросший щетиной подбородок, выразительные темно-карие, почти черные, глаза были широко расставлены и смотрели на нее оценивающим взглядом, а губы кривились в полунасмешливой улыбке. Взгляд был тяжеловесным и циничным. Молодой человек также был весь в саже и пепле от горящих головешек, которые он раскидывал, чтобы вызволить их.