— Спасибо, тебе, Джессика…
Лежавшая недалеко от них Ребекка начала метаться, сбрасывая с себя одеяло. Ганна кинулась к ней.
Прошло еще несколько часов, ночь стала сменяться утром, потом полуднем, и стало очевидно, что Ребекка выживет. Молитвы были услышаны. Ганна с облегчением упала на свою подстилку. Вокруг глаз у нее появились темные круги, в уголках губ — складки. Ее платье, теперь без нижних юбок, прилипало к бедрам, а спутанные волосы беспорядочно спадали на лоб.
— Нам ведь надо похоронить Флетчера? — подошел к ней Свен.
— Похоронить? Да, конечно. У нас, правда, нет Лопаты, но мы найдем ему место между камней, — решила Ганна. — И мы обязательно должны отслужить по нему службу.
Все начали собирать камни, которых, к счастью, было в изобилии. Камешки поменьше положили на одеяло, в которое завернули Флетчера, а сверху заложили большими серыми камнями. Они выложили высокую гору, чтобы животные не смогли докопаться до тела. Из двух веток орешника, связав их толстой лозой, Фрог сделал крест. Его установили в изголовье маленькой могилы.
Ганна отслужила мессу, процитировав стихи из Библии, и предложила помолиться за мирный сон Флетчера. Не успела она закончить, как они услышали топот копыт, эхом раздававшийся в лесу.
— Мисс Ганна! — нервно сказал Эрик и прижался к ней.
— Спокойно, дети. У тебя ведь есть оружие? — тихо спросила она и, когда Свен кивнул в ответ, попросила принести его. — Мы должны быть осторожными, но не глупыми, — сказала она детям.
Крид Браттон въехал на площадку и столкнулся с направленным на него оружием.
— Эй, не стреляйте. Это я вернулся.
Ганна опустила пистолет.
— Мы просто прибегли к мере предосторожности.
— Рад слышать это. Рад, что посмотрели, прежде чем прострелить мою шляпу, — пробормотал он. — Мне было бы очень жаль, если бы это случилось.
— Почему? — спросил Эрик. — Вы всегда беспокоитесь о ней. Ведь она такая старая, что…
— Нет, это не какая-то старая шляпа, мальчик, — ответил Крид. — Но неважно. — Он указал на могилу. — Я понимаю, настои не помогли.
Проглотив комок в горле, Ганна покачала головой.
— Нет, по крайней мере, Флетчеру. Но Ребекке, кажется, полегчало. Ты нашел доктора?
Откинув шляпу, он долгим взглядом посмотрел на нее.
— Нет, не нашел. Объясню позже.
— Позже? Но…
Кинув поводья Свену, Крид отдал приказание мальчику позаботиться о его коне, пока он поговорит с Ганной. Твердая рука подхватила ее за локоть и повела к отлогому берегу озера.
— Слушай, — начал он в своей знакомой грубоватой манере. — Я уехал из лагеря только для того, чтобы немного поддержать всех, а не для того, чтобы привезти доктора…
— Ты что? — выдохнула Ганна. — Не хочешь ли ты сказать, что даже и не пытался отыскать доктора в «Сердце стрелы»?
Ему показалось, что она собирается уйти. Крид схватил ее за руки, чтобы удержать.
— Ганна, послушай меня. Никакой доктор ничего не смог бы сделать с этими детьми. Девочке повезло выжить, а мальчик… ну, он не оказался таким счастливчиком. Я не видел смысла попусту гонять коня и только подумал, что смог бы избежать некоторых возражений тем, что притворился…
— Притворился?! Зачем… зачем? Ты трус! Ты обманщик! Ты заставил меня думать, что ушел за помощью. Я ждала и ждала, а ты все не приходил, и Флетчер умер…
Крид встряхнул ее, прерывая поток оскорблений.
— Послушай меня! Флетчер все равно бы умер. Ты понимаешь это, Ганна? Если бы я проскакал весь путь до лагеря, нашел доктора, уговорил его пойти со мной, потом скакал во весь опор сюда, я бы все равно не успел. Ты понимаешь это?
Вырвавшись от него, Ганна прислонилась к шершавому стволу сосны и смотрела поверх его головы на голубое озеро, на отражения в нем заснеженных вершин гор. Она чувствовала Крида перед собой, чувствовала его тяжелый взгляд. «Как у него получается, что он всегда прав, даже если его побуждения такие неправедные? Или все это не так?»
— Ганна… мисс Макгайр… — Крид положил руки ей на плечи, повернул к себе лицом, огрубевшими пальцами взяв за подбородок, поднял ее лицо. Его рот — тот самый, что так возбудил ее ночью, был сжат как обычно в тонкую полоску, а голос был даже грубее обычного. — Я не должен был обманывать тебя, — резко сказал он, пугая ее своей уступчивостью.
— Нет, должен, — помолчав, не согласилась она. Затем с уверенностью добавила: — Да я и не оставила тебе никакого выбора.
— Нет, оставила.
Сопротивляясь порыву прильнуть к нему и попросить не выпускать ее из защищавших объятий, Ганна оживленно сказала: