— Вот, — сказала Ганна, подавая Криду сплетенный венок и привлекая к себе его внимание. — Это для тебя.
— Мне кажется, он больше подойдет тебе, — ответил он с легкой улыбкой.
— Это говорит лишь о том, что у тебя слабо развит вкус, — слегка упрекнула его Ганна. — Боишься, что это угрожает твоей мужественности? Не волнуйся, здесь на несколько миль никого нет, кроме меня.
— Не уверен, — проговорил он, снова повернувшись и разглядывая поляну. На этот раз его лицо нахмурилось, Ганне стало страшно.
— Что ты хочешь этим сказать?
Он повернулся к ней:
— Ганна, ты уверена, что та лошадь просто сбежала?
— Лошадь? — Она с недоумением уставилась на него, но потом поняла, что Крид спрашивает о той лошади, которая исчезла из их лагеря.
— Знаешь, такое большое животное на четырех ногах и с хвостом. Лошадь.
— Конечно, знаю… А что еще могло с ней случиться? Ой, ты думаешь, что кто-то украл ее?
— Нет.
— Тогда что…
— Покажи мне то место, где ты похоронила Стилмана, Ропера и Труэтта.
Холод пробежал по спине Ганны:
— Не понимаю, что тебе взбрело в голову. Или что-то… ну, в самом деле! Ерунда какая-то!
— Может, да. Может, нет. Временами до меня доносятся какие-то звуки, похожие… Это больше интуиция, шестое чувство. Но оно меня редко обманывает.
— Ты имеешь в виду ясновидение?
— Ты учительница, а не я. Единственное, что я знаю, что у меня появилось чувство, будто кто-то следит за нами.
— Ой! — Вздрогнула Ганна. — Но они же все мертвые, Крид. Я же их похоронила. — Она встала: — Я покажу тебе…
Но когда они подошли к расселине, куда Ганна упрятала завернутые в одеяла тела, оказалось, что два свертка, издававшие трупный запах, так и лежали в тени утеса. Ганна рукой прикрыла нос и рот. Могила Хола Труэтта, расположенная неподалеку, тоже казалась нетронутой, и она не смогла сдержать крика ужаса, когда Крид начал разбрасывать камни.
— Нет! Ой, Крид, милый, зачем ты?..
Остановившись, Крид кинул взгляд на свертки и передумал. Бросив затею с могилой, он подошел большими шагами к скале и, не обращая внимания на восклицания Ганны, принялся разворачивать тела.
Ганна, вся дрожа, отвернулась. Это было ужасное зрелище! Она нашла в себе силы повернуться только тогда, когда услышала за спиной голос Крида. Увидев его нахмуренное лицо, она услышала:
— Он ушел, Ганна. Здесь в одеяле ничего нет, кроме груды камней…
7
Ганна вся дрожала. Это было невозможно! Она видела его убитым, волочила сюда безжизненное тело через овраг по острым камням.
— Я не верю тебе.
— Знаю. Но это не имеет никакого значения. Его нет.
— Не может быть. Он был мертвым. Он не дышал. Его глаза были закрыты, а рубашка была вся… вся в крови и пахла порохом… — Она замолчала, закашлявшись, и Крид протянул ей руку. — Может быть, дикие животные… — начала она, но не смогла договорить.
Покачав головой, Крид разрушил ее предположения:
— Нет. Другое тело не тронуто. Дикие животные не настолько щепетильны.
— Тогда, может быть, они наелись одним? — ухватилась за спасительную идею Ганна.
— Ганна, я думаю, что нам пора двигаться, — тихо произнес он. — Даже если это не Стилман — даже если он отполз и умер где-то рядом, — кто-то следит за нами, и мне это не нравится.
— Ты же не можешь скакать на коне.
— Почему? Я уже хожу, так? И я проделывал штучки, требующие больших усилий.
Ганна была настолько взволнованна и испуганна, что его последний довод даже не шокировал ее, как это случилось бы с ней в другое время, хотя на щеках и заиграл легкий румянец.
— А куда мы поедем? — спросила она. — «Сердце стрелы» очень далеко отсюда…
— Миссия «Святое сердце» ближе. Я оставлю тебя там, пока…
— О, нет, ты не сделаешь этого! — вспыхнула Ганна и сердито посмотрела на него. Ее горящие темно-синие глаза метали искры. — Я не хочу, чтобы ты меня бросал.
— А я отказываюсь подвергать тебя новым опасностям. Ты уже и так достаточно натерпелась. — Его взгляд стал жестким. — Ганна, торг здесь не уместен.
— Я согласна. — Ее сердце сжалось от обиды и предчувствия беды. К ее ужасу, глаза стали наполняться слезами, а голос задрожал: — Ты шутишь. Ты не можешь серьезно говорить, что оставишь меня. — Она пыталась говорить спокойно, но это больше походило на хныканье ребенка.