— Виталий, — повторила Лариса. — Подойдите ко мне.
Голос гипнотизировал санитара. Он непроизвольно сделал шаг вперед.
Глаза больной из безучастных сделались умоляющими.
— Вы думаете, я сумасшедшая? Признайтесь, думаете?..
— Что вы… — замялся Виталий.
— Я здорова… совершенно здорова… Теперь я знаю: никакого мотоциклиста не было и нет…
— Я верю, что вы здоровы.
— Неправда! Вы относитесь ко мне точно к прокаженной, даже боитесь приблизиться.
«Я не должен ее травмировать. Не должен! Она на пути к выздоровлению».
— Лариса! — он забыл все инструкции и спокойно дал девушке прижаться к себе.
— Мне так хочется ласки и немного человеческого тепла, Виталий.
«Она хочет ласки и человеческого тепла! Она перестала видеть в людях врагов. Она на пути к выздоровлению!»
Он не успел среагировать, как Лариса молниеносно выхватила из кармана его халата ключи…
— Эй!..
Резкая, невыносимая боль сначала в левом, потом в правом глазу. «Боже, она меня ослепила!» Он хотел закричать от боли, ужаса, от желания остановить эту ведьму… Но из горла вырвался хрип… и тут же последовал удар железным ключом ему в горло…
И еще один! Кровь хлынула у Виталия изо рта. Санитар замертво рухнул.
Лариса осторожно вышла из палаты, несколько раз оглянулась. Поблизости никого. В конце коридора сидит девчонка и что-то читает… Она слишком погружена в чтение. И это хорошо!
«Теперь надо закрыть палату, чтобы кто-нибудь сюда ненароком не заглянул. Какой же ключ от замочной скважины?.. Этот? Проклятье, не этот!..
Тише! Чтобы медсестра не услышала!»
Медсестра оторвалась от книги… Лариса быстро прильнула к двери и слилась с ней… «Не смотри сюда, сука, не смотри!..»
Анюта опять погрузилась в книгу, не замечая ничего вокруг… «Попробуем вставить другой ключ. Подошел… Подошел!»
Прижимаясь к стене, Лариса двинулась вперед, мысленно отдавая медсестре приказания: «читай! читай!»
И снова Анюта оторвалась от книги, посмотрев в сторону Ларисы… Чуть приоткрытая дверь! Лариса тихонько толкнула ее, быстро прошмыгнула в комнату.
Это оказалась ординаторская. Александр Иванович сидел к ней спиной у телевизора, громко возмущаясь тем, что канадец неправильно провел силовой прием. «Это хорошо, — подумала Лариса. — Ему сейчас не до меня. Есть в запасе несколько секунд.»
Телефонный звонок! Он заставил беглянку вздрогнуть. Взгляд тут же упал на стол, где стояла массивная мраморная пепельница.
Не оборачиваясь Александр Иванович нащупал трубку:
— Людмила Михайловна, вы ведь сегодня уже звонили. Причем совсем недавно… Все в порядке… Да, смотрел, только что. Больная Антонова в порядке… Отдыхайте, завтра трудный день…
— Вот ведь беспокойная женщина, — произнес он вслух и повернулся, чтобы положить трубку на место…
Их глаза встретились. Одного мгновения врачу оказалось достаточно для оценки ситуации. Рука потянулась к сигнальной кнопке…
Пепельница врезалась ему прямо в висок. Врач закачался, упал. Лариса бросилась на него, той же пепельницей разбила до неузнаваемости его лицо и голову. Голос диктора и шум толпы болельщиков в телевизоре полностью заглушили предсмертный стон доктора.
Лариса присела на корточки возле трупа, сосредоточенно размышляя о том, что же ей делать дальше? «Конечно, надо снять с этой изуродованной мертвой туши халат!»
Она сорвала с врача халат и нацепила на себя. «Может сработать! В коридоре довольно слабое освещение».
Анюта увидела, как из ординаторской выходит молодая женщина в белом халате, то ли врач, то ли медсестра. Новенькая?
Глаза Анюты продолжали жадно глотать строчки книги. Она вся была там, вместе с одной несчастной медсестрой, которая дежурила ночью в больнице, не зная, что по коридору к ней крадется ночной мотоциклист. Анюта почувствовала, что она и есть та сестра, и ее собираются убить… Даже мороз пробежал по коже. Губы невольно прошептали:
«Убийца на мотоцикле!»
…И вновь она вздрогнула. На этот раз от прикосновения руки той самой незнакомки, то ли врача, то ли медсестры…
— Вы что-то хотели?.. — Анюта осеклась, потому что сразу узнала ее. — Вы?.. Вы?..
— Да, девочка, я ночной мотоциклист… не надо тянуть руку к звонку. Не повторяй ошибку врача…
«Она выходила из ординаторской!» — с ужасом вспомнила Анюта.
— Вы убили его?!
— И санитара тоже. Доброго, толстого санитара Виталика.
От этих слов у Анюты потемнело в глазах. «Неужели?.. Неужели?.. Я не хочу!»
— Прошу вас, — язык медсестры едва ворочался.
— Надеешься, что я подарю тебе жизнь?.. Может быть… Если ты поможешь мне выбраться отсюда.