Внезапно черные фигуры расступились, пропуская вперед высокого человека в кожаной куртке, защитных очках и шлеме, на котором ярко горел.
Череп с тремя шестерками посередине.
— Добро пожаловать в ад! — рассмеялся мотоциклист глухим голосом.
— Нет! Нет! — стонала Лариса.
— Готовься, милая, ты испытаешь величайший экстаз в мире — экстаз физической боли. Я уже знаю, чем мы с тобой займемся.
Он двинулся к Ларисе, держа в руках что-то острое и блестящее.
«Сейчас мое сердце разорвется… Сейчас мое сердце разорвется… Скорей бы!»
Черные фигуры впились ногтями в тело Ларисы. Парализованные страхом и безнадежностью борьбы, она не могла даже закричать, лишь судорожно глотала воздух. И вот боль разорвала тело. Исчезли черные фигуры, мотоциклист.
Исчезло все.
…Мерно тикали часы. Сознание крохотными порциями возвращалось к Ларисе. Постепенно она осознавала, что лежит в постели, в своей комнате…
За окном давно стемнело. День закончился. Ее первый день в аду. Завтра она скажет Анатолю, возникли неотложные дела. Что появился выгодный заказ…
Главное уехать!
Мертвая тишина дома успокаивала и пугала Ларису. Хорошо, что ее оставили в покое. И все же: почему так тихо?
И тут… Лариса услышала, как осторожно поворачивается дверная ручка.
Кто-то пытается проникнуть в ее комнату.
Девушка съежилась: «Как хорошо, что я заперлась! Но чего мне бояться?
Здесь мои друзья и будущие родственники…»
Она поднялась с кровати и уже собиралась открыть дверь. И тут… непроизвольная дрожь в ногах… Шепот «опасность» превратился в отчаянный, душераздирающий крик…
Лариса не выдержала, бросилась обратно в постель. «Уйди! Уйди! Я все рано не открою», — мысленно умоляла она человека за дверью…
Дерганье ручки прекратилось. «Он ушел?»
Слышны удаляющиеся шаги. «Он ушел!»
Лариса спряталась под одеяло и ждала, хотя сама не понимала чего?
А если там был Анатоль? Он пришел, чтобы проведать свою невесту, а она даже не открыла дверь…
«Я должна сама пойти к нему! Поздно. Он, наверное, спит…
Он не может спать. Он хочет узнать, как у меня дела.»
Лариса вскочила, накинула на себя халат… «Его комната в другом конце коридора».
Обитатели дома, по-видимому, давно погрузились в сон. В коридоре не горело ни одной лампочки. С трудом ориентируясь в темноте, Лариса двинулась вперед. На какое-то время она забыла про свои страхи. Сейчас, прежде всего, необходимо повидать Анатоля.
«До чего длинный коридор. Наконец-то! Его дверь… Я не буду стучать.
Просто зайду. Ведь он — мой жених«…Маленькая полоска света из-за двери.
«Он еще не спит?»
Лариса осторожно вошла:
— Это я, любимый…
И сразу же Лариса увидела ЕЕ! Голая, сестра Анатоля сидела на кровати, глаза ее горели. Подняв фужер с шампанским, Вероника торжественно произнесла:
— Вот ты и пришла! Добро пожаловать в ад, дорогая!
Лариса закричала, бросилась бежать. Она не помнила, как ворвалась в свою комнату и кричала, кричала. Сбежалась семья. Девушку тщетно пытались успокоить.
— У нее горячка, — говорила Нина Георгиевна. — Ее надо отправить в больницу.
— Нет! — твердил Анатоль. — Я никуда ее от себя не отпущу.
Потом Ларисе насильно влили что-то в рот. И все, что ее окружало, куда-то исчезло…
Второй день в аду
— …Лариса! Лариса! Очнись! Как ты? Над ней озабоченно склонился Анатоль. Лариса лежала в кровати и в окно светило яркое солнце.
— Уже двенадцать, любимая.
— Двенадцать… Ах, да двенадцать… А Вероника?
— Вероника? Она в саду, помогает матери.
— А что она делала ночью в твоей постели? Голая?
Анатоль наморщил лоб, усиленно соображая:
— Вероника в моей постели? Голая?.. Чушь какая-то.
— Я ее в и д е л а!
— Ты не могла этого видеть. Вероника — моя сестра.
— Но…
— Тебе приснился дурной сон.
В ту же секунду все, что случилось ночью показалось Ларисе бредом.
Однако жуткая картина продолжала стоять перед глазами: голая Вероника с горящими глазами…
З н а к, к о т о р о г о н е б ы л о…
А как же ее г л а з а? И слова, которые Лариса их так явственно слышала?
— Вот ты и пришла! Добро пожаловать в ад, дорогая!..
В этом доме происходят непонятные вещи… «Или я просто перепутала в темноте комнаты…»
Лариса села на постели, обхватила голову руками:
— Любимый, давай уедем отсюда.
— Уедем?
— Да. В Москву. И как можно скорее.
— Но ведь мы только что приехали.