— Бросьте вы меня, товарищ лейтенант. Нам отсюда все равно не уйти.
Беспалов сначала не отвечал ему, а потом рявкнул:
— Еще раз вякнешь, пристрелю сам!
Биденко замолчал. Они укрылись за выступом небольшой скалы, где Беспалов наложил сержанту жгут на ногу и сделал укол промедола. Духи не посмели спуститься с гребня потому, что рассыпавшиеся по склону солдаты сумели укрыться и начали вести прицельный огонь. Уйти в долину удалось только с наступлением темноты, а до своей части они добрались под утро. Господь спас всю группу, никто не был убит, а ранение получил один Биденко. Беспалов думал, что начальство похвалит за выполнение задания, но командир полка, прервав его доклад, сердито буркнул:
— Что же ты полдня тащил на себе этого сержанта?
— А кто бы его вытащил кроме меня? — удивился Беспалов. — Ведь рядом никого не было. Все, как могли, отбивались.
Биденко сделали операцию и отправили на родину в госпиталь. Через месяц он прислал Беспалову открытку, в которой сообщил, что поправляется, и благодарил за спасение. Беспалов сохранил ее, она и сейчас лежала в его вещевой сумке.
Он не знал, почему ему вдруг вспомнился Афганистан. Ведь в подобных переплетах не раз приходилось бывать и в Чечне. В ней были случаи и пострашнее. Афганцы в отличие от чеченцев не отрезали головы пленным и не выбрасывали их на дорогу, не издевались над захваченными солдатами. Наоборот, они берегли их, пытаясь обменять на тех, кто попадал в наши руки. А здесь же все животное, что осталось в человеке со дня сотворения, вылезло наружу. А ведь мы с чеченцами являемся гражданами одной страны, и делить-то нам вроде нечего. И ненависти никакой друг к другу у нас никогда не было. Что же произошло с людьми?..
Беспалов попробовал сделать несколько осторожных приседаний, боясь почувствовать боль в раненом боку. При выписке из госпиталя врач строго-настрого наказывал ему избегать каких-либо нагрузок, чтобы, не дай бог, не разошлись швы. До этого дня он берегся, но сейчас понял, что настало время потихоньку втягиваться в привычный ритм жизни. Здоровый дух любит здоровое тело, а потому надо начинать тренироваться. Собственная беспомощность угнетала больше всего. Расставив ноги, он попытался дотянуться кончиками ладоней до пальцев ног, но тут же ощутил неприятный холодок в животе. Этот холодок предупреждал о том, что торопиться в таких делах не следует. Беспалов выпрямился и глубоко вздохнул.
Он уже собирался возвратиться в дом, но в это время услышал шум моторов. Поднимая пыль, по улице пролетел мощный иностранный джип, за ним пронесся тупорылый японский грузовик с металлической будкой вместо кузова. На крыльцо вышел Николай и, кивнув головой, спросил:
— Видел?
— Кто это? — Беспалов внимательно посмотрел на свояка.
— Хачики за мясом приехали. А ты что, зарядку, что ли, делал?
— Попробовал немного, но рано еще, — сказал Беспалов.
— Ты с этим не торопись, — сочувственно посоветовал свояк. — Здоровью навредить легко, а вот вернуть его трудно.
— Пойдем лучше чай пить, — засмеялся Беспалов и обнял Николая за плечо.
— Нет, я серьезно, — сказал Николай. — Без здоровья сейчас не выживешь. Что я без него? Ни сена заготовить, ни картошку выкопать.
Стол на кухне был накрыт, Николай включил электрический чайник и спросил:
— А, может, ты кофе хочешь? У нас кофе есть.
— Какой кофе? — спросил Беспалов.
— Три в одном. Дорогущий, зараза. Рублей пять пакетик стоит. Настя словно знала, что ты приедешь. Берегла, даже ребятишкам не давала.
— Давай лучше чай, — сказал Беспалов. — Кофе Насте оставим.
Но позавтракать они не успели. В дом вбежала Настя и, остановившись на пороге, взволнованно воскликнула:
— Ты посмотри, что они делают! Фашисты проклятые, не иначе.
— Что такое? — не понял Николай.
— У Генки Миронова свинью подожгли. Она по ограде носится, благим матом орет.
Беспалова словно сдуло с табуретки. Он кинулся в комнату, достал из сумки небольшой синенький баллончик, сунул его в карман и, схватив тросточку, выскочил на улицу. Из соседнего переулка, разрывая барабанные перепонки, разносился дикий свинячий визг, слышалась мужская ругань. Настин сосед стоял у калитки и напряженно вслушивался в доносящиеся крики.
— Что там у них? — спросил Беспалов, подойдя к соседу.
— Миронов поросят отдавать не хочет. Решил их до осени поберечь, чтобы вес набрали.