— Вы подарили мне жизнь, лейтенант, — сказал он. — Вдруг окажетесь в моем городе. Будете самым желанным гостем.
Тогда и узнал Беспалов, что они с Биденко земляки. Сейчас он хотел найти своего бывшего сержанта и выяснить, как тот живет.
Поужинав, он вернулся в номер, достал записную книжку и отыскал телефон Биденко. Снял телефонную трубку и несколько минут сидел неподвижно, не решаясь позвонить. Он не знал, для чего ему нужен Биденко. Но, кроме него, в этом городе у Беспалова не было ни одного знакомого. Может быть, здесь живут и другие сослуживцы и Биденко их знает? Встретить старых друзей всегда приятно, воспоминания греют душу.
Беспалов был одинок, и это одиночество уже начало тяготить его. Свое нынешнее существование он не мог назвать жизнью. Жизнь предполагает какую-то цель, лучше всего высокую. Стремление к карьере, комфорту, обладанию красивой и умной женщиной, рождение детей и радость их воспитания, круг близких друзей. Ничего этого у него не было. Карьеру военного, о которой мечтал, сделать не удалось. Он не хочет служить в армии, из лексикона которой исчезло слово Родина. Любимую девушку зверски изнасиловали и убили на пороге ее собственного дома и поэтому говорить о детях нет никакого смысла. Многие друзья лежат в могилах, а те, что еще остались, — в армии. Правда, один из них — на расстоянии телефонного гудка. Но разве можно назвать Биденко другом? Ведь даже о том, что он земляк, Беспалов узнал лишь перед погрузкой сержанта в самолет. Правда, на войне свои, особые законы. Там человека узнают в течение одного поступка. Когда Биденко просил бросить его на склоне горы, чтобы спастись самому, а Беспалов этого не сделал, они стали больше, чем друзьями. Ближе Биденко в этом городе у Беспалова все равно никого нет. Он набрал телефонный номер.
На другом конце провода тут же ответили.
— Мне нужен сержант Биденко, — строгим командирским голосом произнес Беспалов.
В трубке наступило короткое молчание, потом послышалось сопение, наконец мужской голос выдавил:
— А кто его спрашивает?
— Капитан Беспалов.
— Лейтенант, это вы? — раздался радостный возглас. — Где вы?
— В гостинице «Центральная», номер триста двадцать один.
— Через полчаса я буду у вас.
На другом конце телефонного провода положили трубку.
Когда Биденко вошел в комнату, в первую минуту Беспалов не узнал его. Был он худой, со впалыми щеками, одет в замызганную куртку, на ногах — нечищеные, стоптанные туфли. Беспалов всегда требовал от солдат, чтобы их одежда выглядела безупречно, и вид сержанта, даже бывшего, покоробил его. Биденко это понял, ужал плечи и, продвинувшись бочком, остановился у дверного косяка. От Беспалова не ускользнула неловкость сержанта, и он, сделав жест рукой, пригласил:
— Проходите, садитесь.
Он всегда был с солдатами на «вы», не отступил от этого правила и сейчас. Биденко так же, бочком, сделал несколько шагов, осторожно сел на краешек стула.
— Вы на меня так смотрите, словно не узнаете, — сказал Беспалов. — Я сильно изменился?
— Изменился я, — ответил Биденко. — А вы, товарищ лейтенант, каким были, таким и остались.
— Капитан, — поправил его Беспалов.
— Извините, товарищ капитан, — сказал Биденко.
— Как вы тогда, после ранения?
— Отправили в Ташкент, отлежался там в госпитале, после этого вернулся домой. Сейчас, как видите, в полном порядке. А вы?
— А я только из госпиталя.
— Да вы что? — удивился Биденко. — Где это вас?
— У нас стреляют в одном месте, — ответил Беспалов. — Там и зацепило.
— И здорово зацепило?
— Если живой и говорю с вами, значит, не так здорово, — попытался пошутить Беспалов. Нищенский вид Биденко очень расстроил его, и он не хотел говорить о плохом. — Лучше скажите, как вы тут живете? Как устроены?
Биденко опустил голову, положил руки на колени, пошевелил пальцами, потом поднял глаза.
— Живем так, как нам позволяют. — И снова опустил голову.
— Работаете где-нибудь?
— Работаю, — тихо ответил Биденко.
— С кем-нибудь из наших ребят поддерживаете отношения?
— Сначала поддерживал, а сейчас нет. Все изменилось, каждый выживает, как может. Никогда не думал, что придем к этому.
— К чему? — спросил Беспалов.