Парни не могли поверить, что скоро умрут, надеялись — все образуется, окажется недоразумением. Сейчас придет здешний наместник, посмеется, отпустит. Ведь не могут же они вот так просто умереть? Ведь жизнь только-только начинается, они еще ничего не успели! Один паренек успел назначить на этот вечер свидание черноглазой подружке с короткими кудрями и очень рассчитывал на ее уступчивость.
Всерьез воспринимал опасность только усатый. Он проклинал тот миг, когда решил развлечься рыбалкой, и никак не мог понять, каким образом его, бывалого воина, угораздило так глупо попасться. Вчера они заметили дымки и решили посмотреть, кого занесло в такую даль от города. Незаметно причалили, начали подкрадываться, и вдруг — он уже связан. В дальнейшей своей судьбе усатый не сомневался: сам он, находясь на чужой территории, никогда не отпустил бы пленных — выдадут. Таскать их с собой тоже нельзя: заметь кто из местных — и уже ни за что, случись беда, не отговоришься, что, мол, пришел с мирными намерениями или просто заблудился. Глупо, конечно, погибать. И от чьих рук? Дикарей безмозглых! На них рявкни хорошенько — все как один обделаются.
«Вот так, — подумал Найл. — Нашу землю мы теперь должны считать чужой территорией», — а вслух спросил:
— Кто вы такие?
— Рыбаки, господин, — ответил бородатый. — Ловим рыбу, в городе продаем, тем и кормимся.
— Как ты смеешь поднимать руку на людей одного из князей, дикарь! — злобно зашипел усатый. — Да князь на кол вас всех посадит! Смерти легкой просить будете!
— А ты знаешь Тройлека, личного переводчика князя? — присел рядом с брызгающим слюной усатым Найл.
— Тройлек — господин мой! Стоит мне ему хоть слово сказать, и он всех вас в кровавое месиво разотрет! Подошвы мне лизать будете!
— Значит, Тройлек уже господин… — выпрямился Найл. — Может, и дети у него появились?
— Как ты смеешь своим поганым языком трепать имя самого Тройлека! Не тебе спрашивать о его детях, грязь пустынная…
— Мы рыбаки, — повторил бородач, — зла никому не причиняем…
— Вы нас отпустите, правда? — спросила девушка сквозь слезы.
Восемь ни в чем не повинных рыбаков. Найл не мог их отпустить, потому что тогда о бродящих вокруг города изгнанниках станет известно всем. Он не мог взять их с собой, потому что они слишком чужие, чтобы пойти добровольно, а таскать с собой пленных — слишком тяжелая и никому не нужная ноша…
— Отпустите нас, пожалуйста, — попросила девушка.
Найл кивнул ей и мысленно позвал Дравига.
— Слушаю тебя, Посланник.
— Дравиг, ты говорил, что смертоносцы хотят есть?..
Переправа заняла два дня. Потом Найл приказал отпустить лодки вниз по течению, и утром третьего дня колонна двинулась дальше.
Раньше корабли за сутки проделывали путь из города до кустарника на морском берегу. Пешим путникам пришлось огибать широкий залив, и они потратили на эту дорогу два дня. Зато потом их взорам открылись густые зеленые дебри, где стрекотали кузнечики, скакали травяные блохи, над которыми вились мухи, порхали бабочки и метались стрекозы.
Смертоносцы врезались в заросли со всего разгона — только листья сухие к небу взлетели. Перепуганно заметались крупные черные мухи, запрыгали в стороны кузнечики. Один со страху прыгнул так, что свалился прямо в морские волны. Бедолага попытался было плыть, резко отталкиваясь от воды сильными задними лапами, но волны каждый раз опрокидывали его набок, и в конце концов он исчез.
Уже давно не евшие досыта пауки заслужили право на отдых, и правитель не стал их торопить. Пока восьмилапые пировали в зарослях, люди неторопливо продолжали путь по широкому берегу меж кустарником и морем. Именно в этих местах обычно причаливали корабли, высаживая приехавших на охоту за людьми смертоносцев, отсюда же забирали пленных. Грустные воспоминания…
Найл поискал глазами принцессу, но после оазиса она правителя сторонилась.
На протяжении двух дней полоса прибрежных зарослей то расширялась почти до ста метров, то истончалась до двух-трех шагов в ширину, пока не исчезла совсем. К этому времени горные вершины уже превратили левую сторону горизонта в зубчатую линию. Вода в кувшинах кончалась, но снежные шапки на ясно видимых пиках обещали скорую встречу с чистыми ручьями талой ледяной влаги. На день-другой уверенность в близости воды вполне могла заменить саму воду.
Сытые и довольные, смертоносцы пристроились параллельно с человеческой колонной, и путники продолжили путешествие в предгорья Хайбада.