- Заменен?
- Мы ограничили доступ, - сообщил Шенкен. - И кое-какие конструктивные переделки вносим в здание.
Мэлони оперся на край массивного директорского стола.
- Кроме того, - добавил он, - мы сейчас проверяем ваших служащих. По указанию президента мы предоставили временный допуск гражданам США. Возможно…
- Погодите! - перебил Гарри. - Здесь не все граждане США. У нас есть канадцы, британцы, пара немцев. Один русский.
- Уже нет.
У Гарри пульс заколотился чаще. Он посмотрел на Розенблюма, а тот подавал ему знаки не гнать волну.
- Мне очень жаль, - продолжал Мэлони. - Я знаю, что это может создать неудобства, но всех, кто не из США, вам придется заменить.
- Мы не можем… - начал Гарри.
- Это не от меня зависит, доктор Кармайкл. - Он развел руками. - Я только следую правилам.
Шенкен достал переплетенный том и протянул Розенблюму.
- Мы бы просили вас это прочесть, - сказал он. - Каждый участник проекта «Геркулес» получит такую книгу. Здесь правила работы с секретными сведениями. Описаны обязанности руководства и служащих и наказания за несоблюдение правил.
- У нас же есть служба безопасности! - возмутился Гарри. Мэлони с интересом рассматривал столешницу.
- Она недостаточно подготовлена. Он повернулся к Розенблюму. - С этой минуты всей работой службы безопасности будет руководить Дэйв.
- Понимаю, - ответил Розенблюм.
- Хорошо. - Взгляд Мэлони обратился на Гарри. - Доктор, постарайтесь понять. Изменился сам характер работы. Речь не идет о выписывании талонов на парковку или о выводе пьяного из гостевого центра. В вашем распоряжении жизненно важная информация, которую необходимо охранять от целенаправленных действий иностранных разведок. Что вы будете думать - это ваше дело, но попытайтесь понять, что это не игрушки.
Он кивнул Шенкену, который явно принял команду.
- Ситуация меняется быстро, - продолжал Мэлони, - и при настоящем положении вещей в Годдарде имеются серьезные провалы системы безопасности. Я не был бы честен до конца, если бы не сообщил вам заранее, что собираюсь рекомендовать прекращение работ и их перенос.
- Перенос? наконец среагировал Розенблюм. - Куда?
- Вероятно, в Форт-Мид. А тем временем мы постараемся здесь прикрыть все дыры.
- Они могут такое сделать? - спросил Гарри у Розенблюма.
- Это необходимо сделать, - ответил директор и обратился к Шенкену: - Дайте мне знать, что вам понадобится.
Мэлони кивнул и глянул на Гарри.
- В общем, мы друг друга поняли, Кармайкл: мне все это нравится не больше, чем вам. Я понимаю ваши проблемы и постараюсь не создавать трудности сверх самых необходимых. Но доступ к проекту мы будем контролировать, а от вас я ожидаю полной готовности к сотрудничеству.
В этот вечер Гарри и Пит Уиллер ужинали на вилле Римфорда в секции для почетных гостей за геохимической лабораторией. Пока жарились бифштексы и пеклась картошка, они пили холодное пиво и обсуждали катастрофу со службой безопасности. Римфорд не разделял негодования своих собеседников.
- Это неизбежно, - заметил он. - Кто знает, что там есть? Вы действительно хотите дождаться, что какой-нибудь сумасшедший диктатор научится делать водородную бомбу?
Гарри уже позвонил всем не-гражданам США, чтобы сказать об отказе от их услуг с этой секунды. Некоторые из них были служащими НАСА, и их переводили на другую работу. Трое были консультантами, которым просто заплатили и отпустили на все четыре стороны.
- Ты не волнуйся, - успокоил его Уиллер. - Они это поймут.
К тому времени, когда мясо было готово, разговор снова вернулся к занимавшей всех теме.
- В общем, дела идут неплохо, - ответил Римфорд на вопрос о том, как движется перевод. - Числа мы уже можем прочитать, и некоторым байтам, складывающимся в картину, мы пока что дали рабочие обозначения.
Некоторые из этих символов - управляющие. То есть мы почти уверены, что они выполняют работу модификаторов или союзов в грамматике. Другие что-то обозначают, и мы начинаем кое-какие из них понимать. Например, мы выделили термины, означающие «магнетизм», «система», «гравитация», «окончание» и еще некоторые. Остальные термины должны переводиться, потому что помещены в знакомые уравнения или формулы. Но не переводятся.
- Понятия, для которых у нас нет эквивалентов? - предположил Гарри.
- Может быть, - усмехнулся Уиллер. Темнело; еду вынесли на веранду и сели при настольной лампе. - Насколько они нас опередили, если могут делать такое, как мы видели? И найдется ли у нас что-нибудь общее?
- Мы уже знаем, - заметил Гарри, - что математика, геометрия у нас общая.
- Конечно, - нетерпеливо отмахнулся Уиллер. - Как может быть иначе? Нет, я думаю об их философии, об этических стандартах. Меня заинтересовал ващ рассказ о страхах Харли насчет содержания передачи. - Уиллер посмотрел на Римфорда. - Может, вы правы насчет этих ребят из безопасности. - Налив себе пива, он решительно осушил кружку. - Но я боюсь, он не о том беспокоится. Не так я боюсь технологии, которую мы можем обнаружить, как яда иного рода.
- Культурные ценности…
- Вот именно. И допущения, которое мы можем сделать: что раз они настолько нас старше, то у них есть монополия на истину.
Римфорд поглядел в стекло на угасающий свет.
- Знаете, - сказал он, - до сигнала с Геркулеса я считал, что мы одиноки. Меня убеждал парадокс Ферми. Будь в галактике жизнь, она не могла бы не наполнить небо сигналами. Если бы другие цивилизации существовали, то было бы свидетельство их существования.
Уиллер подцепил вилкой последний кусок бифштекса, рассмотрел его в свете лампы и доел.
- Как-то ночью ехал я через Роанок, - продолжал Уиллер, - и мне стукнуло в голову, почему может не быть такого свидетельства. - Разговаривая, он жевал печеную картошку. - Есть ли корреляция между интеллектом и сочувствием?
- Есть, - ответил Гарри.
- Нет, - сказал Уиллер. - Если и есть, то отрицательная.
- Я так и думал, что консенсуса не получится. - Римфорд развел руками в сторону неба. - Я бы согласился с Питом.
- А к чему это вы? - спросил Гарри.
- Любое общество, у которого хватит ума пережить ранний технологический период, должно заключить, что даже знание о том, что оно существует, произведет на возникающую культуру разрушительное действие. Ведь мы до этого додумались? Это же оказывается главным выводом «Звездного пути». Кто знает, что может сделать знание, например, с религиозными основами общества?
- Мысль известная, - сказал Уиллер. - Но вы предполагаете, что мы сейчас слышим сообщение от некоей культуры, активно злонамеренной. Она радуется, что разрушает общества, которые никогда не видела. И не увидит.
- Это может восприниматься как религиозный долг, - сказал Римфорд несколько ехидно.
Уиллер кивнул, не попадаясь на крючок.
- Меня бы это не удивило.
- Есть объяснение получше, - предложил Гарри. - Старая мудрость: никогда не приписывай злонамеренности то, что легко объяснить глупостью.
- Кретины, обладающие технологией своих гениальных предков, - заключил Римфорд. - Вот это действительно интересная мысль.
Он разлил пиво по кружкам и уставился на лес за окном.
- Но есть одна вещь, которую мы должны учесть. Мы знаем, что передатчик в Геркулесе - продукт невероятно сложной технологии. Что случится с нами, если мы технологические знания миллионов лет получим за одну ночь? - Лицо его не было видно в тени. - Пит говорил о философских проблемах, которые могут возникнуть. Вот вариант: в конце девятнадцатого столетия некоторые физики утверждали, что в их науке уже нечего открывать. С их точки зрения, осталось только кое-что домерить и занести в каталог. Весьма интересная концепция, и недавно она вновь выявилась. Конец науки. Прорыв к Общей Теории Всего, и дальше уже делать нечего. И что будет с нами, со всеми нами, если это вдруг произойдет? Если нам вдруг просто расскажут, как все устроено, и нам нечего будет больше делать?